Алена Любимова - Счастье – сладкая отрава

Ника на какое-то время перестала читать. Слезы душили ее. Однако теперь это были слезы не отчаяния, а скорее очищения. Она посмертно узнавала самого дорогого на свете человека, и со страниц дневника он представал перед ней даже лучше, чем при жизни, и от этого печаль ее была глубока, но светла.

Чуть успокоившись, она продолжила чтение. На каждой странице она и сын. А потом — страшное для них число, под которым единственная фраза: «Погиб Сева». Дальше что-то зачеркнуто, и целый месяц записей нет.

Потом последовали по-деловому сухие фразы. Киреев влез в какие-то авантюры с деньгами. Тесть ему уже помочь не может. Придется им самим разбираться с его проблемами. Суть проблем «Офис-стайла» Ника так и не поняла. Наверное, они были настолько ясны Андрею, что он не видел необходимости подробно описывать их в дневнике.

Затем опять о Нике и о себе. Он жалел ее и жалел себя. Ему было невыносимо смотреть на нее. Он не мог отделаться от ощущения, что на него с ее лица укоряюще взирают глаза Севы. Андрея преследовало ощущение собственной вины. Оно грызло его неотступно, и он был уверен, что Ника тоже не может простить его, и жизнь рядом с ним для нее теперь мука. Просто она из природной порядочности не решается от него уйти. Но он не имеет права ее удерживать. Она молодая, красивая и снова найдет свое счастье. А для него, для Андрея, все кончено.

Дальше последовали ужасные для Ники слова: «На всякий случай составил завещание. Впрочем, квартира и так записана на Нику, а дачу скоро продам, и деньги тоже достанутся ей. С Киреевым подписал соглашение: в случае моей смерти бизнес отходит к нему с условием, что он пожизненно выплачивает Нике определенный процент и без ее согласия не может продать фирму. В случае же смерти Олега договор действует в обратном направлении. Я возглавляю дело и выплачиваю пожизненный процент Рите. Главное для меня, что Ника в любом варианте окажется вполне обеспечена».

И несколько дней спустя: «Совершенно не могу находиться дома. Укор в ее глазах преследует меня! Ни минуты покоя. Лучше бы она ушла. Все бы ей отдал. Неужто сама не понимает, как меня мучает? Она ведь меня уже не любит! Так зачем убеждать в обратном? Не нужна мне ее благотворительность! Киреев со своими проблемами тоже действует на нервы. Никогда не предполагал, что он такой идиот. К счастью, завершил продажу дачи. Теперь ее нет, и я никогда больше не буду о ней вспоминать. Будем считать, что ее не было».

И последняя, самая последняя запись: «Устал. От всего смертельно устал».

Ника на всякий случай перелистнула оставшиеся чистыми страницы. В пластиковом кармашке на задней стороне обложки она обнаружила сложенную вчетверо копию завещания. Оно было теперь совершенно бесполезно. Ника добровольно, собственными руками все отдала гнусному, лживому человеку который расчетливо воспользовался ее отчаянием. Как она могла проявить такую наивность! Поверила, что Андрей, при его обязательности и самоедской порядочности, способен запустить дела фирмы и наделать долгов! Да он органически не мог подобного сделать!

— Киреев, какой же ты подлец, — шептала она в тишину квартиры. — Ладно бы просто выманил у меня деньги, но оболгать Андрея… Умершего друга, с которым учился в институте. Знал бы Андрей, кто ты на самом деле!

Она принялась рыться в бумагах, однако копии соглашения мужа с компаньоном среди них не нашла. Может, они на словах его заключили? Но ведь у Андрея четко сказано: подписал. Видимо, соглашение лежало у мужа в столе, и Олег унес его вместе с остальными документами. Ради него тогда и рылся. А про дневник не знал. Андрей всегда его прятал в чемодане, который держал в своем платяном шкафу.

Доказать Ника ничего не могла и тем более не рассчитывала, что у Олега прорежется совесть. Наплевать ему было не только на Никино горе, но и на честь Андрея, которого он не уставал называть своим ближайшим другом. Андрею бы немного железобетонности Олесиного мужа! Вот только вопрос: любила бы его тогда Ника столь же сильно? Наверное, нет. Он ей дорог именно таким, каким был. И чудесное появление дневника, благодаря которому она теперь знала, что муж, даже задавленный горем, оставался порядочным человеком, представлялось ей еще одним знаком от него, оттуда. Андрей изо всех сил стремился, чтобы она жила и не изводила себя. И она постарается. Она справится, попробует выбраться из ямы, в которую бросил ее Киреев. Она сделает это и для себя, и для Андрея.

Поиск работы она начала с обзвона по газетным объявлениям. В части мест, задав вопросы о ее возрасте и опыте работы, ей отказывали сразу. В других этим даже не интересовались. Наоборот, крайне любезным тоном, с добавлением: «Спасибо, что вы нам позвонили!» — приглашали на собеседование. Два раза сходив на них, Ника поняла: такие места устроены не для того, чтобы ты мог зарабатывать, а для того, чтобы из тебя вытягивали деньги. Наниматели источали доброжелательность. Вы пришли именно туда, куда вам надо, и вы именно тот человек, который нужен нам. Дальше многословно, цветисто намечались сияющие перспективы ее карьерного роста и сказочных заработков, кои будут расти буквально день ото дня, и без паузы следовало «но». Правда, наниматели обставляли это совсем не как «но», а как нечто само собою разумеющееся и, по сути, совершенную ерунду, которая впоследствии окупится сторицей.

В одном случае Нике предложили перед следующим этапом собеседования пройти медицинское обследование в строго определенной поликлинике и, разумеется, не бесплатно. Стоило это и впрямь недорого, но Ника задумалась. Побеседовав с другими соискателями, она выяснила: медицинское обследование — лишь, так сказать, первый взнос. Далее последует еще одно собеседование, впрочем, к счастью, бесплатное, а затем первый этап обучения, который потребует гораздо более ощутимых для кошелька вложений, чем поликлиника. А вот в чем конкретно заключается ее будущая работа, Нике так и не удалось выяснить. При всем ее горячем желании и настойчивости. Наниматели отделывались общими фразами. Мол, профиль у вас будет очень широкий, а подробности узнаете на тренинге.

Во втором месте состояние Никиного здоровья хозяев совершенно не взволновало, и они сразу взяли быка за рога, тут же начав расписывать, как Ника, вложив триста долларов в обучение, уже через месяц начнет зарабатывать тысячу, а пройдя следующую ступень повышения квалификации, естественно, тоже за свой счет, начнет получать две тысячи, и это тоже не предел. И опять Нике не удалось добиться от них ответа, в чем суть ее будущей работы. Общие слова, и только. Тогда она напрямую спросила:

— А нельзя мне сперва просто попробовать у вас поработать? Вдруг справлюсь? Вот заработаю денег и оплачу повышение квалификации.