Сергей Слюсаренко - Шаг в небо

– О, вы уже проявляете к нам интерес, – Михаил дал знать, что обрадовался. – Это залог того, что в дальнейшем наши отношения сложатся хорошо. Каждая наша группа экспансии состоит из основного модуля высшей защиты. Вы их в своих фанатических книжках называете чаще всего звездолетами. Это максимальной степени снаряженный средствами обороны и умиротворения аппарат. Обычно он базируется на орбите осваиваемой планеты, только по ту сторону от центра системы. Это место у вас называется третьей точкой Лагранжа. Гравитационный перекос мы компенсируем. Все – таки масса нашей базы немалая. Потом идут орбитальные матки. Мы отправляем их на стационарную, в вашем случае геостационарную, орбиту. Их обычно достаточно несколько штук для полного решения задачи. Потом идут десантные крейсеры атмосферного базирования, а они в свою очередь высаживают штурмовые боты, это боевые машины, и вот такие модули – места мирного обитания.

– Я помню, как такой ваш модуль сжег российские танки, – мне не понравилось, как сент бахвалился своей техникой. – Очень малая защита. Очень мирно.

– Ну что вы! Нам всем жаль, что в процессе экспансии случаются технические жертвы, но поверьте, нерешительность приводит к несравненно большим потерям. Но ладно, хватит о скучном, вот эта кнопочка на пульте – желтая, вызов питания. Я пойду по делам, а вы позавтракайте, мы потом встретимся.

– А где тут? – я замялся…

– Да поищите сами! Не стесняйтесь кнопки нажимать, – сент махнул рукой, вроде как показывая, что пульт прост как апельсин. – Там много интересного. И не беспокойтесь, процессы выведения отходов и средства гигиены у нас одинаковые. Вы и представить не можете, насколько мы идентичны.

Михаил, или как его, так же спокойно вышел в распахнувшийся глаз отсека.

Действительно разобраться оказалось не сложно. Нашелся и туалет, и умывальник, и в итоге нашлась даже маленькая комнатка, которая была столовой. Вдоль стенки тянулся стол-полочка. А на нем стояли яичница и стакан сока. И вилка, и кусочек хлеба. И соль-перец. Я, честно говоря, ожидал брикет с водой. После завтрака я продолжил изучение пульта. Первая же кнопка распахнула тот самый глаз-дверь. Да, действительно, могу идти куда хочу.

– А, позавтракали? – раздался голос Михаила, стоило мне ступить за порог моего обиталища. Он как будто стоял и ждал за дверью. – Ну, давайте прогуляемся по нашему бункеру. Вам, наверное, более привычно такое название.

– Не могу сказать, что я мне привычно хоть что-то связанное с вами, – то, что меня накормили и вежливы со мной – еще не повод иметь дело с этими сентами.

– Ну, я вас понимаю. Но надо привыкать. Мы пришли всерьез и надолго! – Моя агрессия не производила на него никакого впечатления.

– Ну, одни уже так говорили. Те, кого вы цитируете. – Тут уже улыбнулся я. В основном тому, что удалось уесть сента.

– Никого я не цитирую, что вы, – сент ничуть не смутился, – я же язык ваш по книжкам учил. Вот и бывает, что идиомы проскакивают.

– Вы не те книжки читали. Лучше бы почитали Уэллса.

– Ну, вот тут вы не правы. Уэллс – что? Фантазер и все. Мы читали много книг, которые были важны в вашей истории! Так лучше понять вас.

– Судя по тому, сколько вы народу перебили, вы нас не поняли, – он опять меня раздражать начал. – Мне даже кажется, что вы в основном методами кровавых диктаторов пользовались. Их предостаточно было в нашей истории.

– Мы пользуемся только нашими методами, – сухо ответил Михаил. – У нас достаточный опыт в проведении мирной экспансии.

– Ни фига себе, мирной!!! – Он что, дураком меня считает?

– Именно – мирной! – с энтузиазмом ответил Михаил. – Ведь не скажете же вы, что Земля оказала нам хоть какое сопротивление? И не было никакой войны. Обычная процедура присоединения новой планеты к нашей ассоциации. А вот если бы военная… Вы себе просто представить не можете, как это ужасно – война! Ведь от планеты мало что остается, кроме полезных ископаемых. Это не наш метод. Мы вполне мирные люди.

– А вы люди? – я давно хотел это узнать, поэтому вопрос прозвучал раньше, чем я успел о нем подумать.

– Мы – люди! – Михаил даже, мне показалось, гордо глянул на меня.

– А мы тогда кто?

– Ну, вот это мы и пытаемся выяснить. И с вашей помощью тоже.

– Чем я могу помочь вам? – искренне удивился я. – Вы не вивисекцию мне, с целью сравнительной идентификации, устроить собираетесь?

– Нет, зачем, у нас есть более, э-э-э-э… как бы сказать, более точные и объективные методы. – Вот давайте к нашим врачам зайдем. Вы там много любопытного найдете.

– Да успокойтесь, Андрей, не напрягайтесь, – рассмеялся сент, видя мое замешательство. – Мы не вурдалаки какие-то. Никто вам иголки под ногти загонять не собирается! Я вам просто хочу показать, на что наша медицина способна.

В общем, я ему особенно не верил. Но выбирать мне не приходилось.

Разговор наш происходил, судя по всему, в коридоре или как у них называлось место между обитаемыми и рабочими отсеками. Ничего странного или совсем неземного ни в материалах стен, ни в их конфигурации я не видел. Похоже на обычные обои, аккуратно наклеенные на штукатурку, и на искусственный ковер под ногами. Никаких таинственных приборов или там бродячих роботов. Все скромно.

– Вот, заходите, – Михаил использовал пульт, аналогичный тому, что он дал мне. – Запомните, вот комбинация 111 на пульте, видите там цифры у вас, специально сделали, чтобы вам было проще, это код доступа в медицинский модуль. Если что заболит – добро пожаловать.

– Добро пожаловать заболеть? – я ерничал не всегда по сути, но настойчиво.

– Нет, вы не поняли, – Михаил сделал вид, что не замечает моего ёрничанья, – к врачам. Они помогут.

– Ну, спасибо!

– Всегда пожалуйста!

Прямо разговор двух эсквайров – доктора Ливси и капитана Трелони.

Михаил, распахнув такую же, как в моем отсеке, дверь, пропустил меня вперед, даже руку поставил так, как будто друга в дом приглашает. А навстречу мне шел новый сент. Видимо, тот самый врач.

– А! Наш уважаемый гость! Заходите, заходите! Очень рад видеть! – врач был тоже сама любезность.

– Вот познакомьтесь, наш медицинский бог, зовите его Анатолий Дмитриевич! – представил Михаил.

– Что – у вас все имена русские? Или вы его в Чернигове наняли? – мне было очень неприятно называть сентов нашими именами.

– Нет, мое имя сугубо вокалический аналог, близкий к вашему, земному произношению, – стал серьезно объяснять врач. И состроил очень умное лицо. Прямо профессор филологии. – Вы ведь должны понять, уж если мы нацелены на сотрудничество с вами, то надо быть понятными для вас. Звучание наших имен может быть неприятным для вас. Да и трудно произносимым. Зачем же и вас утруждать и нам доставлять некоторое, как бы сказать помягче, неудобство, коверкая наши имена.