Константин Семёнов - Попытка № 13

— Петя, не говори ерунду, — с видимой строгостью произнесла худенькая. Однако в голосе её слышалась гордость за сына, оперирующего такими понятиями.

— Никакая мамоська, это не елунда! А есё у всех будут такие маленькие телефонсики, дазе у ребятисек. В калмасках.

— Ой, ну и выдумщик он у вас, — засмеялась полная. — Это что же, за каждым провода будут волочиться? А розетки где бу…

Что-то оглушительно бабахнуло, тихонько зазвенели стёкла. Женщины испуганно замолчали, малолетний прорицатель нахмурился, брат мгновенно напялил носки.

— Граждане, сохраняйте спокойствие! — возник из ниоткуда знакомый голос. — Для паники нет никаких причин! Хулиганами был взорван памятник основателю города генералу Ермолову. Ситуация полностью под контролем! Без паники! Спокойствие, только спокойствие!

Пустынно и неуютно пространство перед Советом Министром. Только по краю широкого тротуара росли небольшие деревца, и летом солнце простреливало этот квартал насквозь, накаляя его, как сковородку. Женя прозвал это место «Через Солнечную сторону», [2] Речь идёт о рассказе «Через Солнечную сторону» Алана Нурса. по названию одного из фантастических рассказов.

Впрочем, сейчас ранняя весна, и лучи заходящего солнца даже приятны. На Жене модный плащ болонья, коричневый костюм и белая рубашка с тонким, в тон костюму галстуку. Почти как у «Биттлз».

Женя дошёл до угла Совета Министров и вместо того чтоб переходить дорогу, свернул налево. Нет уж дудки! Пусть дураки здесь переходят. Проспект перед узким мостом делал резкий поворот налево, и почти сразу же — направо. В результате здесь постоянно скапливались машины, особенно если шел длинный «Икарус», с трудом вписывающийся в поворот. Когда уже только новый мост построят? Сколько лет обещают! Вместо того, чтоб прыгать между машинами, Женя прошёл мимо Министерства Финансов, Горисполкома и спокойно перешёл совершенно пустую дорогу — в эту сторону машины почти не ездили — возле «Детского Мира».

Когда-то здесь был «Гастроном», и одна из его витрин собирала толпы людей. Там сидел толстый мохнатый медвежонок и пил сок из большого стакана. Впрочем, многие считали, что это было вино. Механическими движениями робота, игрушка запрокидывала голову, и красная жидкость из бокала постепенно исчезала. Затем медвежонок подмигивал, опускал бокал, и он сам собой вновь наполнялся соком, или — вином. Медвежонок вновь запрокидывал голову, и всё повторялось сначала. Дети восторженно вопили, взрослые завистливо облизывали губы.

Рядом с входом в сквер имени поэта М.Ю. Лермонтова, который, как известно, очень любил Кавказ и даже воевал здесь, собралась небольшая кучка людей. Все разговаривали по очереди, как в школьном спектакле и до невозможности вежливо.

— Улица Дагестанская пересекает проспект Орджоникидзе, любезный, — говорил интеллигентного вида старик в фетровой шляпе, — это каждому известно.

— Да, что вы говорите! — не соглашалась женщина с авоськой. — Где Дагестанская, а где проспект? Дагестанская идёт к Консервному заводу.

— Ва, что ты такое говоришь? — возмущался пожилой чеченец в каркулевой папахе, на которую был надет страшный дефицит — полиэтиленовый пакет. — Дагестанская вообще в Черноречье. Раньше она называлась Алхан — Юртовская, и это было правильно!

Женя подивился такому дремучему невежеству земляков, подождал разъяснений, но голос молчал. Ну и фиг с ним! Не очень-то и нужно!

Женя быстрым шагом двинулся к мосту, но тут его внимание привлекла афиша рядом с киоском на противоположной стороне улицы. В этом киоске продавали билеты в театр и на концерты, а на афише могло быть вообще всё что угодно. Что там было сейчас, отсюда разглядеть не удавалось, но рядом стояла корова, усиленно махала хвостом и смотрела прямо на Женю. Как назло, в автомобильном потоке не было ни малейшего просвета. Ладно, посмотрим на обратном пути.

Корова возмущённо взревела и уронила на асфальт лепешку, величиной с небольшую сковородку.

У дверей в гостиницу «Чайка» было многолюдно, рядом стоял милицейский газик. Жене ещё было рановато ходить по ресторанам, но именно там он и оказался, причём совершенно непонятным образом. Сон всё-таки!

Ресторан гудел. Играла музыка, в полутёмном воздухе плавали клубы табачного дыма, слышался стук ножей и вилок, звон бокалов и чавканье веселящейся публики.

Похоже, здесь был сегодня какой-то банкет. Середину зала занимал длинный стол, ломившейся от разнообразной снеди. Чего тут только не было! Многого Женя никогда и в глаза не видел. Сидевшие за столом были все уже изрядно навеселе, но продолжали есть и пить с завидным аппетитом. Во главе стола восседал молодой человек с густыми иссиня-черными волосами. Молодой человек был занят важным делом — смачивал минералкой этикетки на многочисленных бутылках. Затем он аккуратно снимал этикетки с бутылок и приклеивал их на стенку. Ассортимент бутылок был богат, и стена постепенно превращалась в настоящее панно. При этом молодой человек не пропускал ни одного тоста и был уже в заметном подпитии.

А тосты следовали один за другим и большинство из них были посвящены молодому человеку.

— Выпьем за здоровье нашего дорогого Иосифа!

— Уважаемый Иосиф, разрешите поднять этот бокал за Ваш уникальный талант!

— Иосик, друг, давай выпьем!

— Иосик, а говорят у тебя парик. Можно подёргать?

Молодой человек молодецки опрокинул большой бокал коньяка, закусил ложкой икры и проговорил с набитым ртом:

— Подёргай, подёргай! Только я потом тоже у тебя кое-что подёргаю.

— Да ладно, Иосиф, не обижайся! Товарищи! Друзья! Попросим нашего уважаемого гостя, новоиспечённого заслуженного артиста Чечено-Ингушской республики спеть песню про наш замечательный город! Просим, Иосиф, просим!

Молодой человек принялся отнекиваться, но гости были по-пьяному настойчивы и он сдался. Зазвучала музыка, артист встал, пошатываясь, поднял руку, икнул и запел: