Константин Семёнов - Попытка № 13

Арка «Пятого жилстроительства», на крыше здесь стоит самая большая в Грозном антенна — ажурная конструкция метров пяти высотой. Говорят, её хозяин принимает кучу всяких телепрограмм, и даже смотрел чемпионат мира по футболу ещё в 1966 году. Счастливчик! Так, магазин «Техническая книга». А вот сюда надо зайти обязательно — кисточки совсем истрепались, да и краски пора бы купить новые. Наконец-то народу стало поменьше и Женя, не доходя до «Когиза», свернул наискосок через площадь.

Аллейка перед обкомом, как всегда, пустынна, даже на лавочках никого нет. Само здание обкома, величественное как Дворец дожей, молча и снисходительно смотрит на людскую суету. Шелестят в сумерках платаны. Красиво здесь, чисто, но как-то неуютно.

Зато по соседству народу полно. Здесь тихий смех, шёпот, музыка. Здесь пахнет детством, ожиданием чуда, здесь никогда не бывает плохой погоды. Здесь прохладно в любой зной, здесь самые удобные столики и самое вкусное на свете мороженое. Конечно, это кафе-мороженое, павильон, конечно — это Подкова . Кто здесь не был хоть раз в жизни? Вряд ли есть такой чудак в Грозном, разве какой-таныт в сумерках липыственное как дворец дожей молча и снисходительно смотрит на людскую суету. нибудь ненормальный. И то очень трудно представить себе такого урода. Не зря даже обком в народе называют пристройкой к «Подкове».

— Вот за это, наверное, её и снесут, — грустно усмехнулся голос.

— Как снесут? — не выдержал Женя. — Не может быть? Когда? А что построят?

— Скоро, совсем скоро, года через три. А построят обком.

— Обком? Так же есть же уже один!

— Ну и что? Они потом и третий построят. Правда, этот тогда отдадут. Так что запомни получше «Подкову».

Женя аж немного расстроился. Надо же додуматься, обком вместо «Подковы»! Хорошо, что это ещё не скоро будет: три года — это целая жизнь.

Сквер за «Подковой» был сегодня малолюден, лишь на лавочках наблюдались парочки, да изредка кто-нибудь спешил с остановки. У самого выхода на лавочке расположилась слегка знакомая компания, от которой нормальные люди старались держаться подальше. Вот здесь запросто могла быть и водка и кое-что похуже. Женя свернул на соседнюю аллею, но скоро остановился за деревом, чтоб немного посмотреть.

А посмотреть действительно было на что! От лавочки под грубые шутки отошёл Витя-лилипут, одетый в короткие штанишки на лямочках.

Витя-лилипут был в Грозном личностью довольно известной. Обитал он около музучилища, нигде, конечно, не работал, жил очень весело, и непонятно на какие шиши. Компания у него была соответствующая — карты, водка, девочки, тёмные делишки. Время от времени кто-нибудь из компании исчезал на несколько лет, сменив вольную жизнь на казённый дом. Витю, конечно, никто не сажал. Лилипут всё-таки.

Сейчас компашка готовилась к одной из своих любимых шуток. Шутка называлась «Мальчик хочет писать» и основывалась на антропологических особенностях главного героя. Вторичные половые признаки у Вити как у всех лилипутов были выражены очень слабо, и в сумерках его вполне можно было принять за пятилетнего ребёнка. Зато первичные половые признаки, словно по закону компенсации были.…Как бы это сказать помягче? Довольно большие. Просто непропорционально громадные, если честно.

И вот Витя-лилипут одетый как маленький мальчик стоит вечером в парке, ожидая своих жертв. Долго ожидать не приходится — от остановки спешат приобщиться к прекрасному две девушки. Девушкам лет по шестнадцать — как раз, что Вите с компанией и надо. Витя становится рядом с клумбой и — о, актёр — превращается в малыша, потерявшего маму. Малыш громко плачет, утирая кулаком вполне настоящие слёзы. Какое женское сердце сможет выдержать такую картину? Никакое не сможет, даже очень, очень молодое. Девушки останавливаются, начинают сюсюкать, успокаивать:

— Мальчик, мальчик, не плачь! Что случилось? Ты что потерялся?

— А-а-аа! — отвечает мальчик немного низковатым для его возраста голосом. — Мама-аа, сказа-а-ла ждать здесь-сь! А я писать хо-чу-у-у!

— Ну, так в чём дело? — всё-таки девушки ещё очень молоды.

— Я не могу са-а-амм!

— Ах, вот в чём дело! — материнский инстинкт затмевает жертвам глаза, и они, довольные, что могут помочь маленькому человечку, начинают снимать ему бретельки штанишек.

Финал наступает очень скоро. Парк оглашает дикий девичий визг, который не может заглушить даже мужской хохот и грубые шутки со скамейки. Булькающим смехом заходится «маленький мальчик». Штанишки его спущены, первичные признаки — совсем наоборот. Укоризненно шумят ветками ивы.

Всё, хватит, пора! Остановка уже рядом, времени осталось всего ничего, а Лена никогда не опаздывает. Вон уже на мосту показался трамвай и чует сердце — это тройка. Ещё минутки три и всё это — брод, вечерняя публика, даже Подкова — станет мелким и ненужным. Ещё минуты две, уже даже меньше — и ничего больше на свете будет не нужно. И никто больше не будет нужён. Ещё минута…

Кто сказал, что в Грозном не бывает настоящей зимы и даже не нужна тёплая одежда? Отрезать ему язык! Или нет, это слишком просто, пусть лучше пройдётся сейчас в пиджачке по улицам. Вот тогда и посмотрим!

До чего же всё-таки холодно! Наверное — 15, а то и больше, в смысле — меньше. Короче, собачий холод! Женя поёжился, поднял воротник пальто и постарался натянуть шапку пониже на уши. Ничего из этого не вышло, вот дурацкая конструкция! Мочки уже пощипывало, опустить бы у этой шапки уши, да ещё и завязать потуже, но это будет уж слишком смешно: всё-таки не Сибирь.

Не Сибирь, однако, почему-то москвичи, приезжая в Грозный мёрзнут тут и при — 10, хотя у себя там для них это вообще не мороз. Говорят, всё дело в грозненской влажности. Может быть, может быть. Водоёмов особых нет, но вокруг горы и ветер здесь редкий гость. Был слух, что как-то даже хотели пробить в Терском хребте небольшой туннель для проветривания. Чёрт его знает, может и правда?

Женя ещё раз попытался натянуть шапку пониже и нырнул в «Чеченский» гастроном. Здесь было тепло, суетно и полно запахов. Сначала шли запахи рыбы, сыра и молока; во втором зале всё забивал аромат мандаринов, зато в третьем! В третьем зале, в самом маленьком было не протолкнуться, а пахло здесь… Чем только не пахло! Конфетами и шоколадом, пряниками и вафлями и опять мандаринами. Новый год всё-таки! Женя потолкался минут пять у витрин с конфетами «Мишка на севере» и «Ну-ка отними», с шоколадом «Алёнка» и «Гвардейский», поглядел на гирлянды, развешанные по всему залу, и вышел из магазина.