Эльвира Барякина - Ж. Замечательных людей

«Господи, спаси и сохрани!» — это крик напуганного ребенка.

Жизнь ударила меня, я сидела, держась за голову, и плакала: «За что?! Кто-нибудь… что-нибудь… помогите мне!»

Бог — самая подходящая кандидатура на роль Спасителя.

— Кевин, понимаешь… Самое главное — с подсознанием можно договариваться: называй это молитвой или медитацией — неважно… Бог всегда на твоей стороне и готов выполнять любые твои желания. Нужно только просить, чтобы изменили тебя, а не окружающий мир: «Господи! Дай мне сил пройти через все и вся. Сделай меня мудрой и спокойной. Научи не бояться». Мне кажется, это и есть философский камень бытия: ты программируешь себя и превращаешь свинец в золото — что бы ни случилось, ты выживешь.

Кевин усмехнулся.

— Звучит, как манифест законченного эгоиста: гори оно все огнем, а я все равно останусь бодр и весел. Хоть передохните все вокруг!

— Да нет же! Если твои близкие живут по точно таким же принципам, то и они ничего не боятся. Это совсем другой уровень свободы! Я думаю, мудрецы знали эту формулу тысячелетия назад, но ее нельзя было растолковать древним людям. Они не могли поверить в то, что Бог живет в них самих. Им нужен был Господь-судья и Господь-надсмотрщик, потому что только такой Бог был для них авторитетом. Поэтому составители священных книг ничего не объясняли и просто давали указания: сделай так и обретешь жизнь вечную. А не будешь делать — дьявол заберет твою душу.

Кевин сказал, чтобы я не занималась изобретением велосипеда. А мне обидно: я не умею убеждать людей. Никто из моих знакомых не воспринимает меня всерьез: так — в голове ветер, в попе дым…

Только положила трубку — звонок.

— Алло?

— Здравствуйте! Мы проводим опрос общественного мнения. Взрослые дома есть?

Вечером:

У Папы Жао подсознание — это не Бог, а «народ»; сознание — это «правительство». Сначала я подумала, что так не бывает — нельзя же управлять Богом! А потом смотрю: мы говорим об одном и том же — только разными словами.

Подсознание действительно обладает всеми признаками божественности, но при этом оно готово нас слушать. Ведь мы — самое дорогое, что у него есть, и оно верит нам как самому себе.

Если человек изо дня в день будет думать, что он больной — он заболеет: подсознание воспримет его страх как команду к действию. То же самое с народом: если правительство изо дня в день будет доказывать людям, что они — высшая раса, они в это поверят — и чихать им на факты!

Бог — это не начальник, это лучший из исполнителей: умный, обязательный, инициативный. А вот как начальство будет им руководить — это другое дело. Здесь-то и сокрыт вечный вопрос о свободе воли. Нам она дана от рождения, но кто-то способен использовать ее, а кто-то бросает своего Бога на произвол судьбы: иди куда хочешь.

Кажется, Господь человеку — не отец, а партнер и друг. Его всегда можно попросить о помощи, но нельзя переваливать на него всю ответственность. Подсознание именно потому так и называется, что должно находится «под сознанием».

OK!

23 мая 2007 г.

У Лели вышел еще один камень — самый крупный. Операция не потребуется. Я хожу по дому, трогаю поясницу (кажется, там почки находятся) и пою: «Я тебя никогда не покину, я тебя никому не отдам!»

Врач сказал Леле, что ей надо соблюдать диету и пить специальные таблетки. Тогда, может быть, новые камни не вырастут.

Как мне хочется поделиться с Лелей своим Богом! Камни — это не вирус, не травма: организм сам их выращивает. Значит, его можно настроить на то, чтобы он так не делал.

Душа моя окончательно успокоилась. Я просто «отдала» свой страх подсознанию: «Ты уж позаботься, чтобы я не нервничала понапрасну». Плита исчезла, плечи распрямились. Во внешнем мире ничего не поменялось, а на сердце — фейерверк.

Я позвонила Арни, своему бывшему психоаналитику, и попросила порекомендовать мне книги о подсознании. Он прислал список — двести шестнадцать наименований.

Где бы взять время, чтобы все это прочитать?

ТАЙНАЯ ВЛАСТЬ

24 мая 2007 г.

Я все-таки решила отомстить Орле. Но злодействовать лично мне было лень, и я обратилась к потусторонним силам.

— Натрави на Орлу бойцовое привидение, — попросила я Мелиссу. — Самое классное — это в ванной пугать. Стоит она — вся в мыле — песни поет, а оно ей на ушко: «За проезд платить будем?»

Ветки деревьев будут выстраиваться: «В аду похолодание, столбик термометра опустится до + 1000 градусов». Стая птиц начертит на небе: «Не пиши глупых книг!»

Мелисса замахала на меня руками:

— Молчи! Привидения ничего бесплатно не делают.

— Им что, денег надо?

— Они возьмут твою бессмертную душу!

И этим моя душа потребовалась! Теперь сижу и думаю, что выгоднее — отдать ее Богу или продать привидениям? Решила подождать с торгами: вдруг цена еще поднимется? Я тогда в довесок всемирную славу попрошу.

НОВОСТИ ШОУ-БИЗНЕСА

27 мая 2007 г.

Ленка, хозяйка «Говнодавов и т. п.», позвала нас с Мелиссой на презентацию очередной панк-группы.

Все было организовано честь по чести: мрачный фильм, бурные аплодисменты, мексиканская еда. Потом мне выдали анкету и велели заполнить: «Назовите вашу любимую музыкальную группу».

Задумалась. Уже лет пятнадцать, как у меня нет любимых групп. Какие-то песни нравятся, но через пару недель я о них забываю.

Удивительное дело — в подростковом возрасте музыка была для меня признаком класса: скажи мне, что ты слушаешь, и я скажу, кто ты.

Достойные люди, витающие высоко над массами, могли «переваривать» только полуподпольный рок и зарубежную эстраду. Причем «зарубежка» должна была быть со смыслом. Помню, как я сидела со словарем и пыталась разобрать, о чем поет Led Zeppelin. С тем же успехом можно было слушать пакистанское радио. Я списала по слуху слова — русскими буквами — и потащилась к соседке, которая преподавала английский в школе. Нацепив очки, она посмотрел на мои каракули:

— Это о несчастной любви. Он ее обожает и клянется в верности до гроба. Ну… в музыкальной форме.

Меня это устраивало. Впоследствии я с умным видом «переводила» песню друзьям. Каждый раз сюжет обрастал новыми подробностями: молодой граф сидел за решеткой и пел о любви к прекрасной девушке; молодой граф летел на звездолете; молодой граф боролся за мир… Вскоре знакомые начали приносить мне пластинки для перевода, да и еще и приплачивали за работу пивом и сигаретами.

Мальчик, ответственный за сбор анкет, долго уговаривал меня вспомнить любимую группу. В его глазах светилось непонимание: как это никого не любите? Вы что — социальный изгой?

Чтобы он отвязался, я сказала, что люблю Леонида Утесова.

— Это панк?

— Еще какой. В Афганистане за его голову назначена награда в триста тысяч афгани. А в Иране его чучело еженедельно сжигают на центральной площади Тегерана.