Нодар Джин - Учитель (Евангелие от Иосифа)
- Название:Учитель (Евангелие от Иосифа)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Пропаганда
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-9560-0138-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Нодар Джин - Учитель (Евангелие от Иосифа) краткое содержание
Нодар Джин эмигрировал в США в 1980 году, будучи самым молодым в СССР доктором философских наук, и снискал там известность не только как ученый, удостоенный международных премий, но и как писатель. Эта книга о Сталине, но вряд ли ее можно поместитьв ряд классической антисталинианы, будь то произведения А. Солженицына или А. Рыбакова. Роман Джина, написанный от лица «вождя всех времен», своего рода «Евангелие от Иосифа» — трагическая исповедь и одновременно философская фантасмагория о перипетиях человеческой судьбы, история о том, как человек, оказавшийся на вершине власти и совершивший много такого, на что способен разве сам дьявол, мог стать другим.
Учитель (Евангелие от Иосифа) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Нет, я про англичан не знал, Ёсиф Высарьоныч.
Я прислушался к себе: нога не болела. Болела зато голова. Причём, — странно: боль начиналась в ступне, и чем выше, чем ближе к голове, тем сильнее давило. После летней кондрашки любая боль в голове меня настораживала, но в этот раз боль возникла у меня от ярости, а не давления.
Вообще зимой я сержусь чаще, чем в другие сезоны. Может, ссылки сибирские невольно вспоминались. Горец я всё-таки. Потому и греет мне душу всадник на фоне Казбека.
Постучав пальцами по его силуэту на папиросной коробке, я отвлёк себя фразой, которую рассказал «товарищ кинорежиссёр Чиарули». Один тбилисский психиатр проверял пациентов на нормальность странным вопросом: «Вот высота горы Казбек 5047 метров. Считаете ли вы это достаточным?».
Надо бы с этим психиатром встретиться…
— «Я про англичан не знал, Ёсиф Высарьоныч»! — передразнил я Власика. — Не знал, а надо было! И надо было ещё знать, что этот засранец произнёс свой сраный куплет не в Большом театре. И не сегодня, а давно. И пал потом, лжец, на колени. На персидский ковёр. Почему его и духа не было сегодня в театре! Понятно?
— Понятно, товарищ Сталин.
— Хорошо же ты, получается, слушал всё и наблюдал сегодня, начальник охраны! Если б слушал, то запомнил бы кто из мастеров слова сказал «как никто».
Власик молчал и теперь уже не решался убрать пот над бровями. Я прикрутил фитиль и после паузы сказал:
— А «как никто» сказал писатель Леонов. Тоже плохой… Что он сказал?
Власик молчал.
— Он сказал так: после сотворения мира люди стали измерять его возраст. Начали, как всегда, евреи. Про евреев он не говорил. Это я говорю. И измеряли, мол, себе пока не родился Учитель. Он не называл его Учителем. Это я. А родился Учитель в 3760 году после сотворения мира. А кто, спрашиваю ещё раз, Учитель, Власик?
Не осмелившись назвать Христа, Власик засопел.
Я хмыкнул и продолжил:
— Ты прав, — Христос. И после его рождения люди стали пренебрегать богом. То есть датой творения. И начали измерять возраст мира заново: один год, два и так далее. Но писатель Леонов предложил, Власик, забыть и об этом. И с нынешнего дня измерять возраст истории по-новому. Со дня рождения кого, Власик?
— Товарища Сталина! — обрадовался он.
— Ты ему веришь, Власик? Веришь в его искренность?
— Верю! — заспешил Власик, как если бы речь шла об искренности не Леонова, а его самого. Потом, правда, одумался. — Хотя…
— Я тоже верю, — качнул я головой. — Но дело не в этом.
— Нет? — насторожился Власик.
— Нет. Я позвал тебя не языком чесать, а работать. Я не блондинка. К тому же нога болит. Даю поручение, Власик… Ты помнишь такую фамилию…
— Какую, Ёсиф Высарьоныч?
— Подожди! Паписмедашвили.
— Так точно, товарищ Сталин! Майор Паписмедашвили, он же Паписмедов! О котором Лаврентий Палыч вам докладывал седьмого числа. На ужине. Седьмого ноября. В честь Октября. Вы ещё смеялись. А потом вдруг перестали. Все смеялись. А потом тоже вдруг перестали.
— Молодец, Власик! Майор Паписмедов, правильно! А как там его ещё зовут?
Власик захихикал:
— Ёсик. Исусик. Иисус Христос.
— Исусиком его Матрёна окрестил.
— Так точно, Исусиком его товарищ Маленков назвал…
— А Христом майор называет себя сам, правильно?
— Так точно. И ещё Лаврентий Палыч. Он говорил, что тоже этому верит.
— Чему?
— Что Исусик и есть Христос.
— Прокурор ничему не верит. И никому. Это он так тогда сказал. Неизвестно почему.
— Именно: неизвестно.
— И не в этом дело, Власик, потому что мы это тоже выясним. Дело в том, что у меня есть для тебя поручение. Но сперва напомни мне слово в слово, что Прокурор про Ёсика-Исусика тогда говорил.
7. Капитан стал майором послезавтра…
Как я и ожидал, рассказывал Власик так же вредно, как Лаврентий.
Лаврентий самоуверен: даже кроссворд заполняет сразу чернилами. И поэтому рассказывает хитро: сперва — главное, а потом — детали. Получается вред: вот тебе мои выводы, на которых я основываю факты. Он начинает всегда со смысла, а это опасно.
Власик же и главное, и детали рассказывает одновременно, не разбираясь ни в том, ни в другом. А если и разбирается, то не верит, что разбирается. Он ни во что не верит. Даже атеистом не стал потому, что атеист верит в несуществование бога. Поэтому Власик рассказывает не только без смысла, но и без всего остального.
У Лаврентия полувековой опыт жизни. Власику столько же, но опыт у него годичный, которому полвека.
В жизни ничего не происходит, но Лаврентий живёт так, слов-но в его жизни каждый год происходит ничего. Ничего не происходит и у Власика, но за полвека это произошло с ним уже 50 раз.
Ни один, ни другой поэтому не способен повествовать безвредно. Перескажу тут сам.
Паписмедашвили, или Паписмедов, — еврейская фамилия, и майор — Ёсик, то есть, Иосиф! — родился в Петхаине, в еврейском квартале Тифлиса. Ровесник революции и Учителя, когда того казнили. Сперва, в Тифлисе, изучал семитские языки, а потом, в Москве, историю.
Был не только талантлив, но и сообразителен: стал чекистом. Работал поначалу в Центре и считался там лучшим из молодых работников. А с 43-го — в оккупированном Тегеране. Там, по заданию Центра, сдружился с молодым, но слабоумным шахом Мохаммедом-Реза, которого обхаживали и американцы.
Я услышал фамилию Паписмедова, когда в том же году, в ноябре, съездил в Иран на конференцию с тогдашними союзниками.
Фамилию знал раньше. В детстве. Был у нас с мамой сосед Давид Паписмедашвили. Мелкий торговец. Любил меня, как сына.
И жалел за то, что мой отец, во-первых, много пил, во-вторых, не умел этого делать, в-третьих, пил не вино, а главное — умер не естественной смертью. То есть — не от водки. А в драке.
Давид иногда подбрасывал мне деньги, чтобы я не отвлекался от учёбы. От бога — ибо меня готовили в священники. Я тоже к нему привязался.
А он к тому же за Кеке, за мамой, волочился, хотя и женатый был. Я даже где-то читал, будто Давид и был моим отцом. За исключением Святого Духа — кого только мне в папы не прочили!
А про Давида я вычитал это после того, как принимал его в Кремле в 24-м. У Кеке я бы никогда не спросил, а у него — если бы прочёл раньше — спросил бы. Прямодушный был мужик: грузинские евреи не похожи на российских. Они из другого колена. Тоже потерявшегося, но — совсем иначе.
Мы с Давидом тогда у меня пили. Я — вино, а он — водку, хотя жалел отца именно за это. Ещё мы с ним смеялись и вспоминали старое. Я, кстати, наказывал ему забыть о торговле, потому что это обман. Он спорил: мелкая торговля не обман. А я ему: мелкая — мелкий обман. Вот обмен не обман. И он обрадовался, потому что по-грузински торговать — это «обмениваться», «брать-давать».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: