Алиса Поникаровская - Игра в ошибки

— Нормально. Гитару оттуда себе приличную привез, кучу приветов от старых друзей. Сегодня вместо репетиции весь вечер проговорили. Да, альбом совершенно потрясающий. Я сейчас поставлю.

Михалыч включил проигрыватель и поставил пластинку.

Алиса слушала внимательно, изредка что-то отвечая на комментарии Михалыча: то, что она слышала, ей нравилось до тех пор, пока не зазвучала последняя песня. От первых аккордов Алису буквально перевернуло, она съежилась и замерла.

Джульетта лежит на зеленом лугу

Среди муравьев и среди стрекоз

По бронзовой коже, по нежной траве

Бежит серебро ее светлых волос,

Тонкие пальцы вцепились в цветы,

И цветы поменяли свой цвет

Расколот, как сердце, на камне горит

Джульетты пластмассовый красный браслет.

Отпусти его с миром, скажи ему вслед,

Пусть он с этим проклятьем уйдет,

Пусть никто никогда не полюбит его,

Пусть он никогда не умрет…

— Что, о Киме своем задумалась? Соскучилась? Давно не виделись?

— Ты что? – непослушными губами спросила Алиса.

— Ой, ну только не надо мне врать, – нехорошо усмехнулся Михалыч. – Я же тебя насквозь вижу. Я даже знаю, о чем ты сейчас думаешь.

— Интересно, о чем?

— Да брось ты, сама все прекрасно знаешь. Врать еще не надоело?

— Перестань, пожалуйста, – тихо попросила Алиса.

Песня кончилась, игла с шипеньем скользила по пластинке.

— Что, правда глаза колет? – осведомился Михалыч. – Ну, вот он, приехал, твой дорогой и горячо любимый, что же ты стоишь? Почему не бежишь, на шею не кидаешься? Ждет же, наверное, а?

— Прекрати! – повысила голос Алиса.

— Не ори на меня! – взорвался Михалыч. – Ты же в лице переменилась, когда я сказал, что он приехал, я же не слепой и не идиот! Ты меня совсем за дурака считаешь? Он же тоже сразу о тебе спросил, бык упертый! Как дела? Как Алиса? – передразнил Михалыч. – Как ты можешь так, а? Что, боишься одна остаться? Боишься, что на хрен пошлет тебя любовь твоя забыченная? А так, пусть худо-бедно, но хоть кто-то рядом?! Я тебе как временное утешение нужен, а?

— Перестань, – снова повторила Алиса. – Все не так. Я же не виновата, что он обо мне спросил… Все не так. Если бы все было так просто…

— Не виновата? А кто виноват?! Может, я?! Никто не виноват, а ты спишь и видишь его рядом с собой! Зачем я-то тебе сдался?! Для галочки в тетрадке: еще один идиот, павший на поле любви?! Ты же песню слушала и к нему обращалась: если не с тобой, то пускай так, пусть он с этим проклятьем уйдет, не так что ли?!

— Перестань, я не могу больше, – попросила Алиса, сжимая виски руками. – Вы измучили меня, я не могу больше…

— Зато я могу! – огрызнулся Михалыч. – Да пошла ты…

Он бросился к проигрывателю, сдернул с него пластинку и, схватив первый попавшийся под руку острый предмет, несколько раз с силой провел по диску.

— На! – он кинул в сторону Алисы исковерканную пластинку. – Заслушайся теперь!

Алиса отклонилась в сторону, пластинка ударилась о подоконник и отлетела к батарее. Полными слез глазами, пытаясь сдержать рвущийся крик, она наблюдала, как Михалыч мечется по квартире в поисках одежды.

— Пошла ты!.. – напоследок выкрикнул он и яростно хлопнул дверью.

Алиса сползла по стене, захлебываясь в слезах, которые не могла и не хотела остановить. Она сидела на полу, обняв колени руками, словно хотела съежиться до невидимых размеров и исчезнуть, и не быть никогда. Голова ее бессильно моталась из стороны в сторону, а губы шептали как-то сами по себе, независимо от ее сознания:

— Я не могу больше… Я больше не могу…

Все еще продолжая шептать, она поднялась с пола и, шатаясь, точно пьяная, пошла в ванную. Она плохо понимала, что делает, настолько сильна была боль внутри нее. Она пустила воду, заткнула пробку и начала медленно раздеваться. «Джульетта лежит на зеленом лугу…» – крутилось в голове, а губы, не останавливаясь, шептали:

— Я не могу так больше… я так больше не могу…

Алиса закрыла дверь на щеколду и медленно опустилась в воду. Не глядя, нащупала на полочке бритву, несколько мгновений оцепенело смотрела на нее, потом изо всех сил полоснула бритвой по вене, вложив в это движение все свое отчаянье, свою боль, свою усталость. Пальцы разжались, бритва медленно опустилась на дно ванны, Алиса завороженно наблюдала, как вода постепенно становится бурой, и с каждой каплей крови, исчезающей в этой воде, боль уменьшается, растворяясь в чем-то большем, чем она сама, в чем-то великолепно бесконечном…

Пусть никто никогда не полюбит его,

Пусть он никогда не умрет…

А потом не стало боли совсем… Потом ничего не стало…»

Лиана плакала, сидя в горячей ванне, и никак не могла успокоиться и согреться.

«Какой черт принес меня на эту дачу?! Сидела бы себе в городе и в ус не дула! К черту всю эту писанину, разбудила монстра – воюй с ним теперь… Знать бы еще, чем воевать и как… Что же это происходит? Как так можно?.. Что творится с нами?.. Что мы творим сами с собой?.. Я ничего не понимаю больше, кроме одного: все это нужно закончить, все это должно закончиться, и как можно быстрее… Я не могу так больше… Я так больше не могу…»

Лиана поняла, что последнюю фразу она произнесла вслух, вздрогнула и вдруг отчетливо увидела, как падает из разжатых пальцев бритва, медленно опускаясь на дно ванны, как вода окрашивается в грязно-бурый цвет, как струятся по воде волосы, извиваясь змейками, слишком черными, по сравнению с бледностью измученного лица… Но это же… это… это же ее лицо! Лиана вскрикнула и резко поднялась, на мгновение закружилась голова, вода в ванне была светлой и чистой, мирно светила лампочка под потолком.

— Что это было? – вслух спросила Лиана и поднесла руку к лицу. – Что это?

Она наклонилась и резко выдернула пробку. Вода с шумом ринулась в образовавшуюся дыру, Лиана вылезла из ванны и трясущимися руками накинула на себя полотенце.

«…Алиса…или…я?.. – испуганно думала она, одеваясь. – Я видела прошлое или будущее?.. Боже, как страшно…»

Лиана попыталась сосредоточиться и вспомнить какие-нибудь подробности видения: цвет стен или обстановку ванной, но снова ясно всплыло бледное, измученное лицо и, словно живые, струящиеся по грязно-бурой воде, черные волосы, разжатые пальцы и медленно опускающаяся на дно ванны бритва…

Лиана вылетела из ванной, споткнулась о сидящего у двери кота и упала. Кот жалобно заорал, жалуясь, она несколько мгновений оцепенев, молча смотрела на него, потом резко вскочила и кинулась по лестнице наверх.

— Все к черту! – она лихорадочно собирала со стола исписанные листки. – Все сжечь! Сжечь к чертям собачьим! Нет ничего, нет и не было никогда!!! Ни Алисы, ни Михалыча, ни Кима! Все это бред! Бред воспаленного воображения! К черту! Никакой больше писанины! Досижу, досуществую до того, как ветку откроют, и на первой же электричке прочь, прочь отсюда! Забуду, как страшный сон! Сожгу все это дерьмо и напьюсь! Буду жечь и пить, чтобы ни листочка, ни капли не осталось! Пусть все сгорит! К черту! К черту!