Кейт Уотерхаус - Альберт и лайнер

— Покажи свое письмо.

— Не могу. Я уже засунул его в трубу камина.

— Ага, уж и засунул! Все равно твой отец не купит тебе лайнер, это ему не по карману.

— А он тут при чем? Я прошу подарок у старого доходяги Санта Клауса, а не у отца. Скажете тоже.

— А что ты еще хотел бы, Скино?

— Ничего. Мне больше ничего не нужно, только лайнер, и я его получу, вот увидите!

Что было спорить попусту? Каждый из нас про себя подумал, что Альберт — ничего не скажешь — оптимист. Во-первых, такой большой, роскошный, расцвеченный огнями корабль скорей всего не предназначался для продажи. А во-вторых, мы все прекрасно знали, что представителем Санта Клауса в доме Скинеров был мрачный, отличавшийся крутым нравом углекоп, который к тому же оказался без работы. Всем было известно, что на день рождения Альберт получил башмаки, а не быстроходный морской катер, который он тогда облюбовал. Но Альберт вопреки всему продолжал настаивать, что получит "Куин Мэри" к рождеству.

— Спросите отца, если не верите, — говорил он, — если мне не верите, спросите отца.

Но никому из нас и в голову не приходило обсуждать это дело с вспыльчивым мистером Скинером. Иногда, когда мы заходили к Альберту обменяться комиксами, он сам заводил разговор об этом.

— Отец, скажи, да или нет? Получу я на рождество "Куин Мэри"?

Мистер Скинер, угрюмо строгавший у огня кусок дерева, ворчал, не поднимая головы:

— Хорошую затрещину по уху получишь, если не кончишь трепаться.

Вполне удовлетворенный таким ответом, Альберт оборачивался к нам:

— Вот видите, получу. Будет у меня лайнер. Отец, будет? Будет?

Когда мистер Скинер возвращался из паба в дурном расположении духа, что случалось с ним нередко, мольба сына поддержать в нем надежду вызывала у него раздражение.

— Да заткнешься ты, наконец, со своей "Куин, растреклятой Мэри", гори она огнем! — кричал отец. — Недоносок безмозглый, ты что, думаешь, у меня денег куры не клюют?

Выскочив на улицу с пылающим от отцовской затрещины ухом, Альберт, кусая губы, чтоб не зареветь, упрямо повторял:

— Все равно лайнер будет мой! Вот погодите до рождества!

До рождества оставалось две недели. Большинство ребят уж догадалось по намекам матерей, что принесет им Санта Клаус или — чаще — что он им не принесет.

— Вряд ли Санта Клаус сможет подарить тебе в этом году электрическую железную дорогу, милый Терри. Говорит, она слишком дорогая. Вот самосвал у него, может быть, найдется.

Будучи реалистами, мы смирились с тем, что рождественский дед отвел нам одно из последних мест в своем списке, и очень старались убедить Альберта, что надо смириться.

— Дался тебе этот лайнер, Скино. И без него обойдешься.

— Кто это сказал?

— Моя мать. Говорит, мол, он такой большой, что не влезет в мешок Санта Клауса.

— Много она понимает. Джеку Корригану он подарит велосипед. Если мой лайнер не поместится в мешке, то как же там поместится этот чертов велосипед?

— Дурачье, при чем тут велосипед? Он принесет мне набор для фотолюбителя "Джон Булль". Сам моей матери сказал.

— А мне наплевать, что он ей сказал, а что не сказал. Санта Клаус все равно принесет мне лайнер.

Спор прекратился, когда из окна кухни вдруг выглянул мистер Скинер.

— Если я еще раз услышу хоть слово про этот проклятый лайнер, ты у меня ничего на рождество не получишь! Слышишь?

На том разговор и закончился. А через несколько дней дамы-благотворительницы из церковного союза возили того парня-калеку из дома № 43 в пассаж на церемонию боя курантов, и, вернувшись домой, он рассказал, что лайнера "Куин Мэри" в витрине игрушечного магазина больше нет.

— Знаю, — сказал Альберт, убедившись, что отца нет поблизости. — Ведь это я получу его на рождество!

Казалось, это и впрямь единственно возможное объяснение. Сказочный игрушечный магазин никогда ничего не менял в своей великолепной экспозиции до второго дня рождества — дня рождественских подарков. Это было что-то неслыханное. Конечно, какая-нибудь мелочь могла исчезнуть с витрины — Ноев ковчег, к примеру, ферма, настольная игра «Монополия». Могли исчезнуть даже две игрушки. Все это можно было понять: Санта Клаусу, обходившему детей с рождественскими подарками, не хватило игрушек, вот он и обратился к своим, так сказать, субподрядчикам. Но ни Блэкпульская башня, сделанная из конструкций «Меккано», ни карусель с лошадьми, скачущими по кругу вверх-вниз, никогда не исчезали с витрины, никогда. А вот "Куин Мэри" исчезла. Что случилось? Может, рождественский дед сошел с ума?. Может, мистер Скинер подкупил его? Если так, то чем? В футбольной лотерее выиграл, что ли? Или такой непоколебимой вере, как у Альберта, под силу и горы сдвинуть с места, не то что какой-то игрушечный лайнер с настоящим дымом и иллюминаторами? А один циник из нашей компании заявил, что лайнер, наверное, купили для какого-нибудь богатенького балованного сыночка из классической средней школы.

— Погодите, сами увидите, — сказал Альберт.

И вот наступило рождественское утро. После того как все шоколадные пенни были съедены, а все кухни окрест завалены ореховой скорлупой и апельсиновыми корками, мы выскочили на улицу, чтобы похвалиться подарками. Кто засунул в рот включенный электрический фонарик, отчего щеки засветились красным светом. кто подбрасывал в воздух одного или двух оловянных солдатиков с таким видом, будто дома их у него — целый полк. Те, кто мечтал об игрушечной Деревянной крепости, обрадовались книжкам для раскрашивания; те, кто просил гоночные электромобили, довольствовались скромными игрушечными машинками «Динки», те, кто хотел роликовые коньки, были осчастливлены наборами карандашей.

Альберт как сквозь землю провалился. Правда, никто и не ожидал его увидеть. Но когда мы принялись гадать, что ж он все-таки получил от Санта Клауса — фуфайку или вязаный шлем, — Альберт вдруг выскочил на улицу и понесся, подпрыгивая, чуть ли не кувыркаясь в воздухе, с ликующим воплем:

— Он мой! Он мой! Позабыв в канаве книжки для раскрашивания, стеклянные шарики и игры "Счастливые семьи", мы столпились вокруг Альберта, бережно прижимавшего к груди нечто показавшееся нам на первый взгляд простым куском дерева. Потом мы разглядели грубо вырезанные с двух сторон корму и нос корабля, трубы — ниточные катушки, прибитые к дереву. Грузовая марка была обозначена рядом гвоздей с широкими шляпками, а кусочки картона, державшиеся на клею, изображали бортовые иллюминаторы. Вся самоделка, за исключением надписи на левом борту, была выкрашена липкой сажей в черный цвет. "Куин Мэри" — прочли мы сбоку. Буквы были белые и неровные — то большие, то маленькие. Мистер Скинер никогда не слыл грамотеем.

— Теперь видите! — торжествовал Альберт. — Говорил же вам — принесет! Он и принес!