Елена Нестерина - Динамо-машина (сборник)

– Да, – ответил Фома. Он смотрел на Вику и представлял себя и её на пляже, теперь уже и не обязательно в Пномпене. И пусть даже не будет на том пляже солнца, а лишь такой дождь, как сейчас.

– Фома, ты меня слышишь? – обратилась к нему Вика в тот момент, когда Фома собрался говорить ей и Лариске, чтобы они ехали домой, потому что нечего им под окном в такую погоду мёрзнуть. – Я приеду к тебе теперь только через шесть дней, потому что у меня выходных не будет… Слышишь, Фома, через шесть дней! Вот…

– Так меня, может, уже выпишут через шесть дней, так что, Вика, ты не вздумай расстраиваться и скучать там, ладно? – ответил Фома, хотя никто его выписывать и не собирался.

– Выпишут?

– Ну сколько ж они будут со мной мучиться тут? Знаешь, как я всем надоел, особенно сестре-хозяйке. А ты, Ларис, веришь?

– Просто не сомневаюсь, – ответила Лариска, и это была правда. Ей Фома надоедал быстро, а уж она ему ещё быстрее.

– Вот. Так что им же самим выгоднее меня скорее выписывать.

Вика уходила от окна, вглядываясь в него через дождь и махая рукой. Ничего там хорошего, в окне бокса, не было, и лишь одна красная майка Фомы, самая любимая, уже из личных его вещей, выглядела жизнеутверждающе. Увидев, что Фома делает какие-то знаки, Вика оглянулась и поняла, что сзади лужа. Она развернулась, помахала последний раз, взяла Лариску под руку и пошла по дорожке, больше не оглядываясь на зависшего в окне Фому.

Нет картины более удручающей, чем вид больного прыщавого негра с жёлтыми глазами. Мутным дождливым утром привели его в номер Фомы и оставили. Негр сразу прыгнул на кровать у стены, свернулся калачиком и замер.

В первые моменты Фоме показалось, что всё это ему снится – снится исполненная своего профессионального долга Галина Петровна, сопровождающая негра, снится Лидия Кузьминична с бешеными глазами, ну и сам негр в почти уже собственном боксе Фомы – конечно, тоже только плод его утренних сновидений. Но тут Фому укусил вполне настоящий комар, Фома шлёпнул его, и к нему полностью вернулось чувство реальности. Он сел на кровати и позвал:

– Эй, на той койке! Ты там живой?

Спина негра согнулась в дугу, ноги прижались к стене, всё это заинтриговало Фому ещё сильнее.

– Эй, ну повернись, дай хоть на тебя посмотреть-то… Ты сюда что, просто полежать или болеть пришёл?

Но тут в бокс вошла Галина Петровна, принесла стопку одежды, встала напротив негра и сказала:

– Пожалуйста, идите в ванную, помойтесь и отдайте мне все ваши вещи. А вам вот, – и она положила в ногах негра всё, что принесла, в том числе такого же цвета, как у Фомы, халат и больничное полотенце.

Фома наблюдал, как негр, внимая её просьбе, поднялся, вошёл в распахнутые Галиной Петровной двери ванной, а Галина Петровна внесла за ним его новое бельё.

Зашумела вода, Галина Петровна быстро вышла вон, крикнув в захлопнувшуюся дверь:

– Вещи, вещи свои не забудьте мне отдать! Их вам после окончания лечения вернут!

Но никто ей ничего не отдавал. Всё так же шумела вода, было слышно, как негр пыхтел и плескался.

– Ой, ну что же он там, не понимает, что ли?.. – жалобно произнесла Галина Петровна. – Может, ты зайдёшь к нему и заберёшь его вещи, – обратилась она к Фоме, – а то мне их надо сестре-хозяйке нести, она ругаться будет…

Но идти к негру, который в ванне мылся, Фома совсем не хотел. И не то что боялся, просто как-то уж совсем это показалось ему не по-человечески. Врываться, да ещё и вещи отбирать.

Галина Петровна присела на среднюю кровать и принялась ждать, испуганно глядя на дверь ванной.

– Что с ним, с этим негром? – спросил Фома у Галины Петровны.

– Да, гепатит, как у тебя, – ответила она. – Ты всё скучал, теперь вот тебе сосед…

– Понятно, – сказал Фома.

В этот момент в бокс ворвалась Лидия Кузьминична.

– Где? Где вещи больного? Почему они ещё не у меня, мне их надо под ключ закрыть! – заполошно заговорила она, глядя на Фому.

– Лидия Кузьминична, он моется, не успел отдать, – вскочила Галина Петровна, – сейчас, вымоется и отдаст.

– Ну я же сказала – забрать сразу! Это же всё инфекция, вы что, порядка не знаете?

– Ну как же я заберу…

– Как-как? Забрать, и всё! Они же там рядом где-нибудь лежат, не в одежде же он моется! Вон его пошлите! – сестра-хозяйка махнула рукой в направлении Фомы.

– Он не хочет.

– Не хочет! Ишь, капризный какой, всё порядки свои здесь устанавливает! А сами что – голого больного не видели? Пойдите и возьмите вещи… – Но сестра-хозяйка не могла не знать, что вещи больных – это её компетенция. Значит, и идти за ними придётся ей самой. И потому-то она так и кричала, что не знала, как вести себя с больным-негром. Негров никогда ещё не было в их больнице.

Лидия Кузьминична постучала толстым кулаком по двери и крикнула:

– Больной, отдайте вещи! Вещи отдайте! С вами говорит сестра-хозяйка!

– Может, он вас не понимает? – предположил Фома. – А вы на его родном языке попробуйте!

Лидия Кузьминична не сразу осмыслила услышанное, а как осмыслила, впала в крайнюю форму негодования:

– Ты мне все нервы уже истрепал, ишь, какой выискался! Да когда ж тебя только выпишут, ты ж с ума сведёшь кого угодно!

Она набрала воздуха для новой фразы, но тут вода стихла, и все замерли в ожидании. Минуты три негр копался за закрытой дверью, а затем вышел намытый, в больничном халате и босиком. Он молчал, молчали и все остальные.

– Это… тапки обуй, – пробормотала Лидия Кузьминична. – Вот… – и несмело подтолкнула больничные тапки к ногам негра.

Он обулся, дошёл до своей кровати и снова лёг, отвернувшись к стенке. Лидия Кузьминична бросилась в ванную и вышла оттуда, держа спортивный костюм и все остальные вещи негра в обеих руках, но двумя пальчиками. Ничего больше не сказав, она презрительно удалилась.

– Ничего, посидит у себя, отойдёт. Я Лидку давно знаю, она отходчивая, – смущённо улыбаясь, сообщила Галина Петровна Фоме, и он понимающе кивнул.

Негра нужно было вести в процедурный кабинет. Галина Петровна подошла и легко-легко постучала по его плечу. Негр повернул к ней лицо, она как глухому, помахала рукой: типа, мол, пойдём за мной. Негр поднялся и отправился за ней.

– Галина Петровна, я здесь, – позвал Фома и многозначительно постучал по больничному радио.

– Поняла, – улыбнулась Галина Петровна, – если что, я дам знать…

Но всё прошло спокойно, негр ни на кого не напал и через некоторое время появился в боксе. Возле Фомы как раз сидел Сергуня, но, увидев того самого, о котором только что он говорил, быстро вскочил и убежал.

Негр улыбнулся и лёг на свою кровать. На этот раз отворачиваться к стенке не стал, а даже слегка помахал рукой – видимо, Фоме. Фома посмотрел на него, но ничего не сказал. Тогда негр подошёл к нему и сказал по-русски, протягивая ладонь: