Елена Нестерина - Динамо-машина (сборник)

Хотя мне позвонить, правда не Светке, очень-очень надо.

Владелец неисправного телефона разводит руками. Хочет, наверно, чтобы мы были отрезаны от мира. (Зря старается, голубчик…) В принципе, время уже десятый час вечера, скоро я пойду домой.

Об этом и заявляю Светиному коллеге, которого сегодня я вижу второй раз в жизни. Первый раз был вчера, когда я, зашедшая к загрустившей подруге на работу, согласилась разогнать её «тоску». Один из коллег подруги тоже предложил помощь по разгону тоски, поэтому пригласил нас со Светкой пойти с ним в кафе на следующий день. Я и согласилась веселить подругу в кафе с милым дядей, тем более раз он её задушевный коллега. И к концу рабочего дня припёрлась к Светке.

И вот он, этот коллега. Начинает расспрашивать о том, что я люблю и чем занимаюсь. Веселюсь и отвечаю то, что успеваю придумать, – люблю фильмы с Брюсом Ли, Джеки Чаном, военные песни, увлекаюсь конным спортом, рукопашным боем и работаю ну… пусть будет – в серпентарии.

Как я оказалась у него дома? Очень просто. Мы просвистали мимо ближайшего кафе, которое оказалось закрытым… Мой спутник заявил – типа не беда, Света нас в любом случае обязательно отыщет. Не сомневаясь в этом, я села с ним в машину и поехала в направлении, как мне показалось, другого кафе. Ну, очутились мы возле его дома, очень уж он квартиру мне свою показать захотел, – так пожалуйста, тем более что Светка адрес знает и быстрее нас тут найдёт, чем в кафе. Дальние прицелы кавалера я даже в расчёт не принимала – смешно.

Однако Светкин коллега этого не знает. Он не теряет надежды и времени – ставит диск с танцевальной музыкой, зовёт меня на танец, отрывая от экрана, в который я уставилась, попивая вино. Отказавшись даже осматривать замечательную квартиру. А танец – так я на раз, чего ж костями не тряхнуть!

– О, ты очень хорошо танцуешь! – зашептал кавалер и начал страстно прижиматься.

– Да, мы такие, – заявляю я, делая резкий выпад и отскакивая подальше. И ещё успеваю подумать, что в подобные моменты абсолютно все женщины танцуют хорошо. «Значит, это кому-нибудь нужно»…

Кавалер улыбается и несёт ещё по бокалу вина. Подпаивает, поросёнок. Жалко, конечно, напрасны его усилия – ведь он не знает того, что, когда я зла, меня берёт только водка. А сейчас я зла, ух, как зла! Ну, Светка, противная кидальщица! Если уж ей так хотелось пообщаться со мной, то мы давно бы сидели в любом кафе, пили, болтали бы до упаду – и никто, никто, кроме официантов, нас не беспокоил бы! Но вот так вот меня кинуть… Знаю я этот её метод – «Смотри, какого я тебе жениха нашла!» А вот я сиди теперь тут, прилагай усилия к тому, чтобы беспрепятственно вернуться к себе домой. Не в первый раз, конечно, но зачем мне лишние битвы?

Стоп! А может, у Светки что-нибудь случилось? И поэтому она не пришла?

Залпом выпиваю полный бокал вина, ставлю его на стол твёрдой рукой и говорю мужчине:

– Светланы до сих пор нет. С ней, наверно, что-то случилось.

– Нет, нет, – уверенно говорит он, – с ней всё хорошо. Она уже, наверно, у себя дома.

– То есть как это – дома? – поднимаюсь я. – Она же к нам собиралась. – Я вылупаю на него глаза. – Мы же втроём хотели посидеть.

Это должно было случиться. И чем раньше, тем лучше.

– Разве нам плохо вдвоём? – вкрадчиво говорит соискатель моей взаимности.

Не оригинал этот кавалер, нет, не оригинал. Ой, мне становится весело, ой, мои дремлющие молодые силы мобилизуются на битву! Да, дядя, ты попал.

– Как это – двоим? – удивляюсь я. – Нет, я одна такая. Я всегда одна.

– Одна? – слышит нужное ему слово Светкин коллега. – У тебя нет парня?

Слегка пожимаю плечами и совершаю отмашку рукой – типа фи, нету, да и очень надо. И чувствую, конечно, чувствую, что мой ухажёр сразу активизируется. Так, по какому варианту будут развиваться события дальше? Вариантов может быть несколько.

Почему я так хорошо в этом ориентируюсь? Почему просчитываю варианты? Да потому, что я «динамщица» – в самом лучшем, просто артистическом смысле этого слова. Кто-то открытки собирает, кто-то занимается карате – а я с удовольствием (пусть иногда и с некоторым риском для жизни) люблю «динамить» мужчин. Только это тайна. О том, что это у меня хобби такое, ни одна подруга и не догадывается. Они думают, что всё у меня так как-то криво складывается, мальчики все вокруг не нравятся, отношения не клеятся. А на самом-то деле всё со мной в порядке – но только тогда, когда я этого захочу.

А теперь ладно, раз они со Светкой заранее обо всём договорились, я могу ни за кого не переживать, а смело «динамить» милого дяденьку и получать психологическое удовлетворение по полной программе. Кажется, это мне попался «слабый тип», хоть на вид и ничего, крепкий.

– Ты необыкновенная девушка, ты мне сразу понравилась, – лепечет тип, оттесняя меня к дивану. Конечно, я понимаю, что сидя ему говорить гораздо удобнее.

Итак, он произносит речь, и речь примитивную – значит, болтун и не самый решительный. На миг мне даже становится скучно. Я понимаю, что борьба будет недолгой, а потому победа не такой славной.

– Я девушка странная, – выламываясь в сторону, томно говорю я. – Суровая.

– Да, да! – согласно ахает ухажёр и косится на мои военные штаны.

– Да, со мной сложно. Мы, милитари-гёрл, все такие. Поэтому мне нужен особенный мужчина.

Нормальный мужчина (нормальный по моим меркам) сейчас бы уже смеялся. Или поддержал игру. Этот же не смеётся, только смотрит на меня страстно и спрашивает:

– Какой?

Дальше мы говорим о мужских положительных качествах, и по тому, как я себя веду и что отвечаю, он догадывается, что все они у него есть. Но я, такая подходящая – любящая свободу в отношениях, ум, а не красоту в мужчинах, смотрю на часы, говорю, что уже десять, и собираюсь уходить. Кавалер меня не отпускает, упрашивает остаться. Говорю, что нет, пора, завтра с раннего утра у меня конный пробег – марш-бросок на 35 километров со стрельбой по движущейся мишени, поэтому мне надо быть в форме. Грустно улыбаюсь, как будто уходить очень не хочу. Беру свою курточку, солдатский ранец, который я сразу, как пришла, постаралась установить на обувной тумбочке как можно более устойчиво, тяну руку за тяжёлыми ботинками с высокой шнуровкой.

Дяденька чумеет. Он бросается ко мне, хватает за руки, умоляет. Что умоляет-то? Остаться у него.

– Почему? – спрашиваю. – Вспыхнула внезапная любовь?

Дядя слегка шокирован. Мямлит, мнётся. А что? Раз дяде было заявлено, что перед ним «особенная», то вот и пожалуйста – общайтесь! Если сумеете – по-особенному.

Я улыбаюсь, я же такая добрая.

– Но… – хватается он за меня. – Ты же говорила, что ты свободная… Что любишь свободу в отношениях.

Ой, дурачина! Назрел кардинальный вопрос.