Цзян И - Молчаливый странник в Лондоне

Я не собираюсь здесь углубляться в детали теории искусства, но несколько фраз из одной моей лекции все-таки процитирую: «Я думаю, что мир искусства делится на последователей Аполлона и Диониса. Искусство, вдохновляемое Аполлоном, исповедует сильные чувства и глубокие мысли, яркое проявление любви. Искусство под знаком Диониса спокойнее, тише, изображает чувства более сдержанно, но отличается большей живучестью, цепкостью, стойкостью. Мне кажется, первый тип больше характерен для искусства Запада, второй ближе Востоку». А вот еще отрывок из моих размышлений на эту тему: «Техника китайских художников субъективная, воздушная, бесплотная, она приводит человеческие чувства и ощущения в гармонию с духом Природы. Напротив, искусство Запада я назвал бы предметным, ярким, бросающимся в глаза. Похоже, Человек желает продемонстрировать свою власть над Природой. Это рождает реализм и идеализацию образа человека. Западный художник и особенно ваятель хочет контролировать человеческие формы, придать скульптурным фигурам грацию, силу и совершенство Аполлона и Венеры. Он пытается поймать свет таким, каким он видит его в жизни, и нарисовать ту цветовую гамму, которая поразила его глаз. Это суть различий между западным и восточным искусством, ведь на Востоке мы не думаем о симметрии и логическом порядке… Пытаясь вдохнуть дух в формы Природы, мы принимаем их такими, какие они есть, не идеализируя их…»

Словом, когда я смотрю на картину западного художника, у меня возникает ощущение движения, а мое родное искусство вселяет в меня совсем противоположные чувства. Мне кажется, западные художники отражают совершенно определенное мировосприятие – человек предстает существом сильным, энергичным, предприимчивым. В то время как мы, китайцы, воспринимаем себя маленькими в сравнении с беспредельной Вселенной и долгой необозримой историей Человечества. Даже если вы видите крошечную человеческую фигуру в китайском пейзаже активной, она никак не влияет на общую умиротворенность атмосферы, где главенствуют высокая гора и безмятежные воды реки. Листья на деревьях, может быть, колышутся на ветру, и поверхность воды покрыта рябью, но все это не нарушает безмолвия, не беспокоит вас, не вселяет тревогу В западном ландшафте согласно закону перспективы отдаленные высокие горы становятся маленькими холмами, а деревья и фигуры на переднем плане выглядят главными героями картины. Именно они производят впечатление на зрителя.

Мне нравятся картины Тернера и Констебля, но все они создают ощущение мощного и, я бы сказал, энергичного движения. А вот когда я смотрю на две работы Уистлера «Свет Криморне» и «Огненное колесо», мне кажется, что передо мной китайская живопись. Такой же эффект производит лирический пейзаж «Авеню» голландского живописца Хоббема, а работы Коро особенно привлекают спокойствием своего колорита. Должен сказать, что я обнаружил очень интересное решение водной стихии в итальянском зале Национальной галереи, которое очень напоминает стиль китайской живописи. В нескольких венецианских пейзажах я увидел «морщинистые складки» на темно-синем фоне – именно такова техника китайских художников.

Кроме того, я интересовался композицией в западных картинах и внимательно изучал живописную манеру разных художников. Мне рекомендовали начать с работ английского живописца и рисовальщика Берн-Джонса, и какое-то время они мне нравились, но в конце концов я от них устал. Монументальная цельность композиции в его картинах впечатляет, но вот живописная манера Берн-Джонса меня не вдохновила. Техника американского художника Джона Сарджента очень искусна, но есть ощущение, что его мазок несколько вялый, словно не «приклеивается» к холсту. Его живописная манера радует глаз, так же как композиции Берн-Джонса, но долго на них смотреть тоже не хочется. А вот портрет Гольбейна «Кристина Датская» в маленьком зале и, конечно, работы голландцев Рембрандта и Хальса запомнятся навсегда. «Девушка с креветками» англичанина Хоггарта, «Донна Изабель Ковос де Порсель» Гойи и «Агония в саду» Эль Греко ошеломляли меня каждый раз, когда я бывал в Национальной галерее. Как я уже заметил в главе «Статуи и голуби», если настоящее произведение искусства не доставляет вам истинного наслаждения, оно оскорбляет ваше зрение. Я думаю, это мое убеждение особенно подтверждают работы Эль Греко.

Мы, китайцы, не устаем удивляться: почему западные художники так любят писать обнаженную натуру, особенно женщин. Доктор Линь Юйтан однажды заметил, что когда житель Запада думает о таких сюжетах, как «Победа», «Свобода», «Мир», «Справедливость», он инстинктивно воображает обнаженное женское тело. «Почему обязательно так?» – удивляется доктор Линь. История появления в Китае жанра ню – изображения нагого женского тела как символа земного чувственного бытия – довольно любопытна. По возвращении из-за границы, где они рисовали этюды с обнаженной натуры, китайские студенты – будущие художники – организовали в Шанхае выставку. И разразилась буря. Газеты негодовали: это развращение духа всей нации! Многие из тех пожилых людей, кто воспитывался в условиях строгой конфуцианской этики, требовали, чтобы правительство закрыло выставку как аморальную. Профессора Лю Хайсу, первого китайского художника, который рискнул пригласить в свою студию натурщицу, пригрозили упрятать в тюрьму на несколько лет. Долгие годы продолжался конфликт. Опытные мастера утверждали, что обнаженное женское тело возбуждает молодежь и провоцирует ее на аморальные поступки, молодые художники парировали: красота линий женского тела – одно из главных направлений искусства. В наши дни полемика немного поутихла. Кстати, даже на Западе отношение к ню противоречивое. Мне рассказывали, что когда картина Веласкеса «Венера и Купидон» демонстрировалась в Национальной галерее, английская леди повредила ее ножом в нескольких местах, и царапины видны до сих пор.

Я хочу коснуться темы портретной живописи. Это главный жанр для многих западных художников. Мне кажется, процентов семьдесят картин в лондонских галереях – портреты. Но в Китае этот вид искусства не столь престижен. Нам кажется, что художник неминуемо приспосабливает свой талант к настроению того, кто ему позирует. Мой отец считал себя портретистом, хотя предпочитал писать цветы и птиц. Эту живопись он любил больше всего на свете. Но признавался мне, что вряд ли отказался бы написать портрет, потому что был известен в этой сфере, и делал это с большой неохотой. Для него написать портрет по заказу означало потерять на некоторое время свободу.

Может быть, вам интересно узнать, что китайцы не пишут портреты после нескольких сеансов. Художник некоторое время живет в доме своей модели, чтобы почувствовать личность, увидеть ее в разных проявлениях. Мы никогда не полагаемся на свет и тень. Главную роль в портрете играют точные значимые линии. Мне рассказали забавную историю про одного императора нашей последней маньчжурской династии. Он отказался принять свой портрет, написанный западным художником, потому что тот половину лица окрасил в черный цвет и под носом поместил пятно. Поступок художника император назвал «омерзительным».