Стив Эриксон - Явилось в полночь море

– Что ты, по-твоему, делаешь? – просипел Жилец. В тот вечер у него был особенно психованный тон.

– Ничего, – ответила Кристин.

– Ты собиралась меня запереть, разве не так?

– Что?

– Ты собиралась меня запереть.

Она скептически фыркнула. Такое ей никогда не приходило на ум. Однако на всю оставшуюся ночь ее мысли вытеснила лишь одна идея: а смогла бы она запереть его в комнате? А если бы заперла, что с ним дальше делать? На следующий день оказалось, что в его словах еще меньше смысла: когда Жилец ушел, Кристин спустилась к его комнате, проверила дверь и убедилась, что та запирается не снаружи, а изнутри, так что запереть его не удалось бы при всем желании. На мгновение ей стало страшно. Он скоро по-настоящему спятит, подумала она. Но это было совсем не так страшно по сравнению с тем, что она увидела за дверью.

Кристин не так уж и удивилась, обнаружив, что дверь не заперта.

Возможно, Жилец просто случайно забыл ее запереть, или, возможно, специально оставил ее незапертой, а может быть, к этому моменту то, что он делал случайно, и то, что он делал преднамеренно, уже не различались. Как бы то ни было, ступив в дневной полумрак комнаты и пробираясь между пустыми бутылками из-под водки, Кристин впервые увидела Апокалиптический Календарь.

Через пару часов она все еще сидела посреди комнаты на маленькой скамеечке для ног, глядя на Календарь, когда услышала его за спиной, в дверном проеме.

Не смея обернуться, она приготовилась к ответу и какое-то время слушала, как он стоит за ней, в тихой ярости, как она думала. Наконец, не в силах больше терпеть, Кристин обернулась и обнаружила, что он вместе с ней невозмутимо рассматривает Календарь. Он вел себя так, как будто, подобно ей, видит его впервые. Или ему подумалось, что в ее присутствии у него есть шанс наконец понять его.

Календарь полностью окружал комнату. Он покрывал все стены – небесно-голубая роспись перекрывала окна и переходила со стен на пол и потолок, оставив лишь место для двери. Даты в Календаре шли не друг за другом, как в обычном календаре, а согласно какому-то необъяснимому порядку; иногда числа, далеко отстоящие друг от друга, совпадали, а иногда – следующие непосредственно друг за другом находились в противоположных углах комнаты. Сверху донизу, от одного края к другому, по всему календарю бежали бессмысленные на вид хронологические графики всевозможных красно-черных оттенков.

– Смотри сюда, – наконец проговорил Жилец и стал прослеживать для нее пальцем графики. Она кивала, как будто все, что он говорил, было абсолютно понятно. Жилец объяснил, что за двадцать лет, в течение которых он стал величайшим апокалиптологом Запада, он сделал ошеломительное открытие – что новое тысячелетие, которое он называл Эрой Апокалипсиса, началось вовсе не в полночь по истечении 1999 года. Дело в том, продолжал он, что за вторую половину двадцатого века изменилось само определение апокалипсиса, как эмпирически, так и в количественном отношении, как изменяется вирус или галактика.

– Видишь ли, в какой-то момент за последние пятьдесят лет, – сказал он, – современный апокалипсис перерос Бога.

Современный апокалипсис больше не был катаклизмом, катастрофическим сдвигом, как говорилось в Божественном откровении; современный апокалипсис, говорил Жилец ей с большей страстью, чем Кристин когда-либо от него слышала, являлся «взрывом времени в смысловом вакууме», когда апокалипсис утратил ни больше ни меньше как саму свою веру, – и, по сути дела, истинная Эра Апокалипсиса началась гораздо раньше 31 декабря 1999 года, а именно в 3 часа 2 минуты ночи 7 мая 1968 года.

– Откуда вы знаете? – спросила она.

И точно так же, как сама ответила на его вопрос о новогодней ночи на скалах Северной Калифорнии, он сказал:

– Я там был.

Например, продолжал Жилец, по современному определению апокалипсиса, основанному на безверии, злодейское убийство величайшего американского правозащитника в апреле 1968 года не было современным апокалиптическим событием, так как имело разумный мотив, каким бы гнусным этот мотив ни был. С другой стороны, убийство матери этого правозащитника 13 июня 1974 года – в Год Седьмой Тайного Тысячелетия, – он указал Кристин на дату у плинтуса, – вот это было современным апокалиптическим явлением, поскольку никакого мотива не прослеживалось: женщина просто играла на органе в церкви, когда маньяк начал беспорядочную стрельбу.

Подобные инциденты испещряли Календарь, соединенные красными и черными линиями. Здесь были, например, такие иррациональные убийства: монахинь в Эль-Сальвадоре (Год Тринадцатый, или, по старому, ныне отжившему календарю, 27 декабря 1980 года), прибившейся к Голливуду кучки европейского отребья в лос-анджелесских каньонах (Год Второй: 9 августа 1969 года) [28], безобидного шведского премьер-министра, шедшего домой из кино (Год Восемнадцатый: 28 февраля 1986 года). Подобные убийства бросали фундаментальный вызов всем объяснениям, которые нервно предлагали комментаторы, социологи и идеологи. К проявлениям Нового Апокалипсиса относилась массовая гибель людей, столь далекая от всякого разумного объяснения, что при всей трагичности этих случаев на первое место выступала все же их абсурдность: взрывы самолетов у побережья Лонг-Айленда (Год Двадцать Первый: 17 июля 1996 года); школьники в Кобе, которые обезглавили других школьников (Год Двадцать Девятый: 27 марта 1997 года); смерть двух тысяч человек от ядовитых облаков из труб заводов в Восточной Индии, производящих инсектициды (Год Семнадцатый: 3 декабря 1984 года); облучение 400 000 человек при разрушении ядерного реактора на Украине (Год Восемнадцатый: 26 апреля 1986 года); гибель 1400 паникующих мусульман на пути в Мекку в туннеле, при стодесятиградусной жаре [29], когда отказала вентиляция (Год Двадцать третий; 2 июля 1990 года); самоубийство тридцати девяти членов религиозного киберкульта в Южной Калифорнии, совершенное в надежде перенестись на проходящей комете в следующий мир (Год Двадцать Девятый: 26 марта 1997 года); и Кристин заметила недавно добавленный пункт, датированный Годом Тридцать Вторым: две тысячи женщин и детей шагнули в пропасть со скалы в Северной Калифорнии.

– Я могу вам точно сказать, – прошептала Кристин, стараясь быть полезной, – что их было не больше тысячи девятисот девяноста девяти.

Среди апокалиптического мусора в Календаре всплывали фигуры, блещущие таким ослепительным маразмом, что завораживали даже думающих людей: военные фигляры в Уганде (Год Третий: 25 января 1971 года), «святые» в Иране (Год Одиннадцатый: 1 февраля 1979 года), одержимые манией величия писатели в Японии (Год Третий: 25 ноября 1970 года) [30], творящие геноцид школьные учителя в Камбодже (Год Седьмой: 13 апреля 1975 года), нацистские военные преступники, победившие на президентских выборах в Австрии (Год Девятнадцатый: 8 июня 1986 года), невменяемый техасский миллиардер, получивший двадцать процентов голосов на президентских выборах в Америке (Год Двадцать Пятый: 4 ноября 1992 года), и смехотворные дуэты, в которых было трудно понять, кто сильнее свихнулся – сочинитель поддельной автобиографии или еще один безумный миллиардер, нелюдимый до навязчивости и окутавший себя тайной на столь долгий срок, что человека, присвоившего себе его воспоминания, можно было посчитать более истинным их хозяином, чем их истинный хозяин (Год Четвертый: 13 марта 1972 года). [31]