Стив Эриксон - Явилось в полночь море

– Давай, отныне я буду вести переговоры, – наконец разгоряченно заявил Митч одной холодной ночью где-то в окрестностях Цинциннати.

Они сидели у Билли в фургоне, к западу от города, на шоссе, ведущем в Индиану. Луиза на заднем сиденье смотрела на юг, в сторону Кентукки, Билли уставился на северо-запад, в сторону Индианы, а Митч задумчиво рассматривал черные просторы Огайо на востоке.

– Позволь мне объяснить тебе, – тихо проговорила Луиза, облизнув губы, – принцип подкопа.

– Пожалуйста, – сказал Митч.

Фургон заполнялся туманом от их дыхания.

– Принцип подкопа, – сказала Луиза, – включает в себя особую невидимую стратегию, незаметную подрывную кампанию, которой никто не замечает, пока уже не становится поздно. Это отличается от явного вторжения – здесь ты никому не объявляешь: «Пардон, если вы не против – мы сейчас завербуем ваши души. Пожалуйста, имейте в виду – мы вооружены и опасны и уже совсем рядом».

– Я не понимаю, в чем смысл всего этого.

– Ты когда-нибудь смотрелся в зеркало, Митч?

– Я пойму, в чем смысл, если посмотрюсь в зеркало?

Билли приоткрыл окно на месте водителя; стекла уже совсем запотели. Вдали сквозь запотевшее стекло мигал пульсирующей, размытой кляксой сигнал на радиомачте.

– Ты увидишь в зеркале человека, который никогда не бреется, никогда не моется, сильно потеет – другими словами, человека, который полностью соответствует самому мерзкому представлению о человеке, снимающем похабные фильмы. Ты увидишь именно то, что зрители рисуют в воображении, представляя порнографа.

– Я и есть порнограф.

– Ну, а люди, с которыми мы имеем дело, владельцы этих кинотеатров, не хотят иметь дело с порнушником, похожим на порнушника. Господи, Билли, ты бы не закрыл окно? Люди, с которыми мы имеем дело…

– Оно все запотело, – объяснил Билли.

– Адский холод. Люди, с которыми мы имеем дело…

– Закрой окно, Билли, – сказал Митч.

– Люди, с которыми мы имеем дело, – продолжила Луиза, пока Билли поднимал стекло, – не хотят иметь дело с типом, само присутствие которого опровергает их тщательно выстроенный самообман, будто бы они респектабельные бизнесмены, не хуже других. Это и есть принцип подкопа. Принцип подкопа работает в предположении, что те, под кого подкапываешься, с радостью воспринимают твой подкоп, если просто дать им поверить, что это в их же интересах. А ты, такой, как ты есть и кто ты есть, по определению не способен к подкопу.

– Как будто при одном взгляде на тебя им не хочется захлопнуть дверь, Лу. Они только взглянут и сразу думают, что ты пришла взорвать их киношку. Будто ты можешь кого-нибудь обдурить.

Какое-то время они молча сидели, съежившись, в фургоне, пока Луиза не сказала:

– Тогда придется Билли вести переговоры.

И так туповатому, но не лишенному некоего обаяния Билли выпало время от времени трепаться с владельцами кинотеатра, уговаривая их рискнуть. Возможность выпадала лишь на один раз. Согласие крутить фильмы Блю-Кристиана являлось ошибкой, которую обычно кинотеатры совершали лишь один раз, что не сулило ничего хорошего великим планам по созданию трилогии даже с таким многообещающим названием, как «Трилогия девственницы». Довольно многие купились на «Белую девственницу», что позволило собрать десять тысяч долларов на съемку «Розовой девственницы», но на этом этапе киносъемщиков уже пускали лишь в кинотеатры, расположенные в самых сомнительных кварталах самых больших городов, где всегда хватало людей со странностями, способных проявить необходимый минимальный интерес почти к чему угодно, в том числе и к фильмам Митча и Луизы. Но Луиза видела зловещие письмена на стене. С «Черной девственницей» им придется повысить ставки, и вечером под Рождество в 1976 году, вернувшись в Вест-Виллидж после особенно обескураживающей поездки по стране в попытках продать «Розовую девственницу», она предложила в следующем фильме убить актрису во время оргазма.

– Это фантастика! – сказал Митч.

В том, как он сказал это, было нечто, заставившее Луизу тихо добавить:

– Я имею в виду не по-настоящему. Надо только сделать вид, будто мы ее действительно убили.

– А-а-а, – сказал Митч, и у нее кровь застыла в жилах от разочарования в его голосе.

В последующие дни Луиза заверяла себя, что ей это померещилось, но в последующие годы, оглядываясь назад, она не могла точно сказать, где же и когда великий космический фарс их жизни, основанием которого служила всего лишь восхитительная, извращенная некомпетентность, ничего более ужасного, пересек рубикон низости. Если террористка в Луизе еще раньше признавала основой терроризма посылку, что нет ничего невинного, что в прогнившем мире невинность – роскошь, какой не заслуживает никто, то принести невинного в жертву позволительно не вопреки его невинности, а вследствие ее, и тогда некомпетентность Луизы и Митча назначит себе цену – в валюте невинности. Поскольку они были недостаточно хорошими кинематографистами для того, чтобы изобразить убийство средствами искусства, им требовался невольный и невинный соучастник – сама актриса, которую задумано было принести в жертву. Единственный способ успешно изобразить убийство – единственный способ заставить зрителей поверить, что в фильме действительно была убита женщина, – заставить саму актрису поверить, вплоть до последнего момента, что ее убивают.

Они всегда были одинаково некомпетентны во всем. Возможно, в глубине души Луиза верила, что их некомпетентность проявится и тут. Но тут Митч единственный раз в жизни проявил чудеса компетентности, выбрав на роль крайне наивную восемнадцатилетнюю девушку по имени Мари, которая приехала в Нью-Йорк из Миннеаполиса в надежде стать актрисой мюзикла. За день до съемок Митч записал ее на просмотр в заброшенном здании Бруклинского автовокзала. Там девушку связали, заткнули ей рот, завязали глаза и голую повесили за руки на крюк в кладовой, на сутки, в то время как вокруг нее разворачивались обширные дискуссии о том, что делать с телом после съемки. После этого Мари оказалась достаточно компетентной для их проекта, даже более чем компетентной – в ней сквозило вдохновение. Фильм, или расходившиеся о нем слухи, поразил всех, и превзошел самые несбыточные мечты Митча, и слишком хорошо подтвердил ожидания Луизы. Но, возможно, он не всех поразил настолько, насколько нужно было. Возможно, любую эпоху, способную порождать подобные феномены – а все эпохи, в конце концов, порождали подобные феномены, если вспомнить римские стадионы, где зрители радостно наблюдали, как львы рвали на куски мужчин и женщин, – нельзя поразить до основания. На какое-то время Мари из Миннеаполиса просто исчезла, а когда полиция арестовала Митча и Луизу по подозрению в убийстве и этой парочке понадобилось предъявить девушку, чтобы оправдать себя, они задумались, не оказались ли чересчур компетентны.