Владимир Буковский - Московский процесс (Часть 1)

За последнее время в различные инстанции поступали заявления и письма в защиту отдельных осужденных за противоправную деятельность лиц, которые активно использовались Западом во враждебных СССР целях, а их пасквили в настоящее время объявлены на Западе «неотъемлемой частью русской литературы». (…) Комитет госбезопасности СССР проводит необходимые мероприятия по противодействию подрывным устремлениям противника в среду творческой интеллигенции.

Вот это действительно ЦК тревожило. Не случайно сам Горбачев наложил резолюцию на докладе:

1. Разослать членам Политбюро ЦК КПСС, кандидатам в члены Политбюро ЦК КПСС и секретарям ЦК КПСС.

2. Тт. Лигачеву Е.К. и Яковлеву А.Н. Прошу переговорить со мной.

А все эти десятки тысяч совписов — «левых» ли, «правых», «прогрессивных» или «реакционных» — со своею вечной междоусобной борьбой и показным фрондерством их вполне устраивали. Причем в любых комбинациях, какие только могли потребоваться партии:

ГОРБАЧЕВ. Давайте послушаем информацию т. Яковлева А.Н. о ходе работы съезда писателей СССР.

ЯКОВЛЕВ. В целом съезд писателей идет в русле партийных решении, но остро. В секциях даются резкие личностные характеристики. При этом дело доходит до крайностей. Поэт Куняев подрался с одним писателем. В прениях ставится вопрос о периодической сменяемости членов правления Союза писателей. Предлагается избирать их не более чем на два срока. Нынешних руководителей Союза писателей называют «детьми времени» и говорят, что пусть они уходят с этим временем. Зал встречает такие заявления овациями.

Руководство Союза писателей критикуется за келейность, недемократичность, бюрократизм. Подчеркивается отсутствие гласности в работе правления и руководства Союза писателей. Много говорится о необходимости покончить с «неприкасаемыми писателями», которые стоят вне критики.

Затрагивается тема семейственности. Критикуется нынешняя система авторских прав.

Вознесенский внес предложение просить ЦК КПСС определить отношение к принято-му в свое время постановлению о журналах «Звезда» и «Ленинград». Это предложение было встречено аплодисментами…

…Теперь о возможном составе нового руководства Союза писателей. Марков сейчас находится в больнице. Может быть, следует иметь в виду такой вариант: Марков — председатель правления, Бондарев — первый секретарь. Но вместе с тем можно было бы создать рабочее бюро в составе т.т. Быкова, Залыгина, Распутина, Айтматова и некоторых других писателей. Не следует сбрасывать со счетов т.т. Евтушенко, Вознесенского и Рождественского. При этом нужно учитывать, что общее настроение складывается так, что старый состав руководства может быть забаллотирован.

ГОРБАЧЕВ. Думаю, что нам не следует замыкаться на одном лице, не надо бороться за подведение черты при выдвижении кандидатур в состав правления.

ЯКОВЛЕВ. Если будет в список кандидатур для голосования выдвинуто дополнительно человек 10, то старое руководство может быть забаллотировано. В этом случае можно было бы иметь и запасной вариант: председатель правления — т. Залыгин, а первый секретарь — т. Карпов. Но и в этом случае было бы целесообразно создать рабочее бюро.

ГРОМЫКО. А сами писатели за какой вариант высказываются?

ЯКОВЛЕВ. Что касается первого варианта — избрание председателем т. Маркова, то нужно учитывать то обстоятельство, что он уже длительное время находится в руководстве Союза писателей, а этот момент подвергается критике.

ГОРБАЧЕВ. Конечно, избрание т. Маркова было бы лучшим вариантом. А как расценивается кандидатура т. Бондарева?

ГРОМЫКО. Это крупный писатель.

СОЛОМЕНЦЕВ. Он придерживается правильной линии.

ВОРОТНИКОВ. Можно было бы включить в состав т. Быкова и некоторых других.

МЕДВЕДЕВ. А т. Бондарева забаллотируют?

ЯКОВЛЕВ. Не должны.

ГОРБАЧЕВ. Если т. Марков не пройдет, то можно пойти на т. Залыгина. Но он в годах, силенки маловато. Наверное, все-таки крен нужно держать на т. Бондарева.

ЗНМЯННН. А как быть с секретариатом правления Союза писателей?

ГОРБАЧЕВ. Пусть остается.

ЯКОВЛЕВ. Если мы будем ориентироваться на т. Бондарева как на первого секретаря, то об этом нужно было бы поговорить с т. Марковым.

ГОРБАЧЕВ. С т. Марковым надо говорить обо всем. Ему следует воздать должное. И если даже он не будет избран, то с ним нужно поступить по-доброму.

ЯКОВЛЕВ. А нужно ли говорить с т. Бондаревым?

ЛИГАЧЕВ. После избрания состава правления Союза писателей.

ГОРБАЧЕВ. Правильно. Ведь все равно избирать нужно из состава тех, кто будет избран членами правления. Филипп Денисович, какое Ваше мнение?

БОБКОВ (зам. председателя Комитета госбезопасности СССР). Если распространятся сведе-ния об ориентации на т. Бондарева, то его могут не избрать. Так что этот факт преждевременно огласке не предавать. Что касается т. Бондарева, то это хорошая кандидатура.

СОЛОМЕНЦЕВ. Может быть, не скрывать того факта, что будет смена руководства, но не говорить, кто имеется в виду для избрания персонально?

ГОРБАЧЕВ. Да, не следует ставить т. Бондарева под удар.

ЛИГАЧЕВ. Вообще-то говоря, смена руководства Союза писателей — это вещь назревшая.

ГРОМЫКО. Мы не должны смену руководства Союза писателей воспринимать болезненно. Важно, чтобы новое руководство было творческим, авторитетным. Ведь было время, когда Союза писателей не существовало, а авторитеты в литературе все равно были.

ГОРБАЧЕВ. Конечно, следует учитывать общее настроение в пользу обновления руководства. Драматизировать это не следует. Прав Егор Кузьмич, что освежение состава руководства Союза писателей — вещь назревшая. Давайте договоримся в первую очередь ориентироваться на то, чтобы т. Марков был избран председателем, а т. Бондарев — секретарем. Нужно использовать для этого возможности нашего влияния. Ведь на съезде будет заседание партийной группы?

ЯКОВЛЕВ. Да.

ГОРБАЧЕВ. Давайте исходить из этого, а т. Яковлев А.Н. пусть идет на съезд.

В результате т. Марков стал председателем, а секретарем — «запасной вариант» т. Карпов, отставной генерал-майор и патриот, слывший большим либералом. Но сколько же было восторгов — и на Востоке, и на Западе — по поводу революционных перемен! Так начиналась новая эра — их гласность.

Слов нет, «гласность и перестройка» были дьявольским изобретением: на них ведь купилась не только вечно готовая продаться советская интеллигенция — купился весь мир. Да и как было не купиться на «молодого, энергичного» генсека, еще и заговорившего о «реформах», после череды унылых, неулыбчивых кремлевских стариков, после их бесконечных похоронных процессий, а пуще всего — после напряжения внезапно вернувшейся в начале 80-х «холодной войны» с ее гонкой вооружения, «движением за мир» и кризисами. Кому же не хотелось верить, что все это позади? И, сколько ни объясняй людям, что советская система — не монархия, а генсек — не царь, кто же в ту пору не желал удачи новому царю-реформатору! Из сотен тысяч политиков, журналистов, академиков лишь крошечная горстка сохранила достаточно трезвости, чтобы не поддаться соблазну, и еще меньшая горстка решалась сказать вслух о своих сомнениях.