Владимир Буковский - Московский процесс (Часть 2)

В структуре лозунгов и выступлений из 33 основных тем антипрезидентская занимала первое место, антикоммунистическая — второе, поддержка нынешнего руководства Литвы — третье, поддержка Ельцина — четвертое. (…) Значительное место занимали требования суда над Комитетами национального спасения и отпора „реакционному курсу Горбачева и КПСС“, вплоть до всероссийской политической стачки (из резолюции митинга) и вооруженного сопротивления в случае применения насилия…

В принятой резолюции содержались требования „вывода карательных войск из Прибалтики“, отставки Горбачева М.С. и Янаева Г.И., роспуска Съезда народных депутатов СССР и ВС СССР, создания российской армии, призывы к формированию на базе движения „Демократическая Россия“ политической организации с ячейками в трудовых коллективах и по месту жительства.

По нашему мнению, данную акцию следует рассматривать как подтверждение курса, взятого оппозиционными силами на изменение государственного и общественного строя, устранение с политической арены нынешнего руководства страны.

Качественно изменяется тактика противостоящих центру и КПСС сил. Ядром консолидации демократических и национал-демократических движений республик становится ВС РСФСР во главе с Б.Н.Ельциным…»

Действительно, Ельцин и Верховный совет РСФСР как единственная работающая структура становятся центром: в феврале Ельцин воспользовался прямой передачей Центрального телевидения и призвал страну «объявить войну правительству». Обстановка подхлестывалась еще и тем, что в январе произошло резкое повышение цен. Последовала волна демонстраций и забастовок, кульминацией которой стала полумиллионная демонстрация в Москве в марте, проведенная вопреки официальному запрету Горбачева и несмотря на введенные в город войска. В конце марта забастовала вся Белоруссия — далеко не самая мятежная из всех республик.

Если еще месяц назад в большинстве трудовых коллективов отношение к шахтерским забастовкам было сдержанным, то в последние дни поддержка их действий повсеместно усилилась, — докладывали Горбачеву. — На примере событий в Белоруссии видно, что экономические требования, выдвигаемые трудящимися под воздействием оппозиционных сил, перерастают в политические, связанные, прежде всего, с выражением недоверия центральным органам власти и КПСС.

Забеспокоились официальные советские профсоюзы, поскольку «трудящиеся все чаще поддерживают не профсоюзы, а стихийно образуемые стачечные комитеты». Чтобы хоть как-то восстановить свой авторитет, даже они решили провести однодневную забастовку, в которой, однако, приняло участие 50 миллионов человек!

Словом, чтобы как-то сбить волну, планы введения военного положения, видимо, отложили, а с прибалтийскими республиками начали «переговоры». Одновременно и Ельцин пошел на переговоры с Горбачевым, закончившиеся «Ново-Огаревским соглашением», Наступило затишье, как бы перемирие, которое, однако, никак не могло продолжаться долго: ни одна проблема по существу решена не была, а республики упорно отказывались подписывать какое-либо новое «союзное соглашение». Контроль над страной восстановлен не был, а кризису и конца не предвиделось. Возвращение к сценарию военного положения было неизбежно, но даже предположить, что от Горбачева что-то скрывали его подручные, невозможно. А уж осуществлять такой широкомасштабный «заговор», как «путч» 19 августа, без его ведома — и подавно. Без его санкции ни один орган власти, ни одно воинское подразделение или подразделение КГБ действовать не могло. Между прочим, это и погубило его замысел, его спектакль «путча» в августе, когда его подручным приходилось осуществлять сценарий ввода военного положения якобы без его санкции: ни один командир не соглашался действовать без непосредственного приказа Горбачева. Каждый отлично понимал, что без такого приказа их действия станут государственной изменой, за которую их же и расстреляют, свалив на них всю ответственность за «путч».

Конечно, при отсутствии документов нам остается лишь гадать, какими соображениями руководствовался Горбачев, придумав такой невероятный трюк, как «заговор» против самого себя. А в том, что это было именно так, убеждают меня все детали столь странного «заговора», тщательно скопированного с известного сценария снятия Хрущева в 1964 году и построенного на дезинформации о «борьбе реформаторов и консерваторов» в политбюро. Вспомним: эта дезинформация, упорно распространявшаяся все время правления Горбачева, была основой его успеха на Западе. Даже самые ярые антикоммунисты (Рейган, Тэтчер) клюнули на эту «дезу», постоянно «спасая» Горбачева от мистических «консерваторов», а уж просоветские силы сделали из нее законную основу для перекачки миллиардов долларов в казну Кремля. Что же могло быть более логичным, чем использование того же трюка для введения военного положения? Оказавшись на краю пропасти, Кремль разыграл тот самый сценарий, которым семь лет пугали и Запад, и Восток: сценарий «заговора консерваторов» и смещения Горбачева, позволявший в то же время «успокоить» страну самыми жестокими средствами. А Горбачев триумфально вернулся бы месяца через три, милостиво «смягчил» бы некоторые крутые меры своих подручных и возобновил бы умеренную «перестройку» при полном восторге Запада. Ручаюсь, он бы еще 30 миллиардов долларов выманил у Запада под такую развязку…

Однако, как и в сценарии «бархатной революции», кремлевские стратеги, при всей своей хитрости, не учли одного — реакции собственного народа. С ним настолько не привыкли считаться, что и не подумали, какую роль он может сыграть в затеянном спектакле. Не учли и той степени распада, в которой находились их же структуры власти. И партия уже разбегалась по «коммерческим структурам», и армейское командование не хотело стать козлом отпущения, и даже кагебешники не знали, что с ними сделают в заключительной сцене этого шоу. Никто из них не захотел платить своей жизнью за спасение сгнившего режима, а запутавшемуся в собственной лжи Горбачеву не верил уже никто, кроме Запада.

Любопытно, что, столкнувшись с массовым неповиновением страны, так называемые «путчисты» растерялись и… побежали к Горбачеву в Крым, видимо, просить его выйти из тени и возглавить поворот к военному положению. Хорош «заговор», не правда ли, когда «заговорщики» бегут к своей «жертве» за советом и покровительством? Так и видишь их, уговаривающих Горбачева:

— Михаил Сергеевич, без вас ничего не получается. Армия отказывается двигаться без приказа главнокомандующего, а народ столпился вокруг Белого дома, без кровопролития их не рассеять. Вся надежда на вас…