Маделин Уикхем - Помнишь меня?

— Уже все нормально. Я полностью поправилась. — Мне пришлось выдавить улыбку.

Нужно было отменить эту встречу. Я попросту не в состоянии сейчас выбирать одежду и вообще общаться.

— Отлично! Смотрите, какие чудесные вещи я вам подобрала! — Энн провела меня в примерочную и широким жестом указала на длинную вешалку с одеждой. — Конечно, здесь есть новые формы и стили, но я считаю, вам их носить можно…

О каких новых формах и стилях она говорит? На вешалке сплошь деловые костюмы нейтральных тонов. У меня таких полный шкаф!

Энн демонстрировала мне жакет за жакетом, беспрерывно треща о длине и карманах, но я не слышала ни слова. Что-то зудело в голове, как муха, бьющаяся о стекло. Назойливый звон становился все громче и громче…

— У вас есть что-нибудь другое? — перебила я. — Вы можете найти что-нибудь не такое… засушенное?

Поколебавшись, Энн взяла с вешалки очередной бежевый жакет.

— Вот этот на редкость оригинальный…

Я почти выбежала из примерочной — мне требовалось глотнуть свежего воздуха. В ушах шумела кровь. Если честно, мне казалось, я на грани помешательства.

— Вот! — Я схватила с ближайшей вешалки фиолетовое мини-платье с яркими разводами. — Отличная вещь. В нем можно пойти в клуб.

Энн изменилась в лице.

— Лекси, — сказала она, справившись с собой. — Но это… не ваш стиль!

— А по-моему, мой, — с вызовом заявила я и подхватила еще и серебристую мини-юбку. — И это тоже.

Почти в такой же юбке я встречала Новый год, только эта в сотню раз дороже.

— Лекси! — Энн схватилась двумя пальцами за переносицу и несколько раз глубоко вздохнула. — Я ваш стилист и знаю, что вам подходит. У вас в высшей степени деловой, располагающий, профессиональный стиль, который мы столько времени оттачивали…

— Эта монотонность делает меня безликой. — Я вырвала у Энн бежевое платье без рукавов и подняла его на вытянутой руке: — Я не такойлеловек, да будет вам известно!

— Лекси, но вы именно такой человек!

— Нет! Мне нужно что-то более веселое! Я хочу ярких цветов!

— Вы уже несколько лет комфортно себя чувствуете в черном и бежевом. — Энн заметно напряглась. — Лекси, вы особо оговорили при нашей первой встрече, что вам нужна внешняя оболочка нейтральных цветов самого делового вида…

— Это было раньше, понятно? — Я пыталась взять себя в руки, но незабываемые открытия сегодняшнего дня будто подталкивали меня к резкости. — Может, обстоятельства изменилось. Может, я изменилась!

— Вот. — Энн протянула мне еще один бежевый костюм с отделкой гофре. — Это вы.

— Нет, не я.

— Это вы!

— Не я! Я не такой человек! И не желаю быть такой! — Слезы жгли мне глаза. Я начала судорожно выдергивать шпильки из узла волос, который вдруг показался мне невыносимо тяжелым. — Я не из тех, кто носит бежевые костюмы! Не из тех, кто каждый день собирает волосы в пучок! Я не отдаю по тысяче фунтов за вино! И я предаю друзей… — Рыдания душили меня.

Узел распустить не удалось, лишь отдельные пряди торчали во все стороны, как у пугала. Лицо было мокрым от слез. Не отпуская вешалку, я кое-как вытерла глаза тыльной стороной запястья. Энн проворно отодвинула в сторону свисавшее с вешалки бежевое платье.

— Не закапайте слезами «Армани»! — ядовито бросила она.

— Знаете что, носите это сами, — сунула я платье ей в руки, — на здоровье. — И, ни прибавив больше ни слова, развернулась и ушла.

Зайдя в кафе на первом этаже, я заказала горячий шоколад и выпила его, вынимая из волос оставшиеся шпильки. Затем заказала еще чашку, на этот раз с пончиком. Через некоторое время углеводы осели в желудке приятным плотным слоем, и мне стало лучше. Должен быть выход, должен… Я буду работать эти двое суток, найду решение и спасу свой отдел!

Запищавший в кармане телефон прервал мои размышления. Вынув сотовый, я увидела сообщение от Эрика:

Как дела? Задерживаешься на работе?

Я растроганно смотрела на весточку от мужа. Меня затопила волна нежности — Эрик меня любит. Он заботится обо мне! Я набрала;

Уже еду домой. Я сегодня по тебе скучала!

Не совсем правда, зато в нужном ключе. Немедленно пришел ответ:

Я тоже по тебе скучал!

Я знала, что в браке есть смысл. И этот смысл заключается в том, что, когда жизнь превращается в полное дерьмо, есть кому позаботиться о тебе и приободрить. Простое составление эсэмэс мужу согревало в тысячу раз сильнее, чем горячий шоколад. Я соображала, что ответить, когда телефон снова пискнул.

Значит, ты хочешь Монблан?

Опять Монблан. Что это такое, кто бы подсказал? Может, коктейль?

Но для Эрика это определенно означает нечто важное. И есть только один способ выяснить, что именно. И я отправила очередную эсэмэску.

Еще как! Жду не дождусь!

Подхватив портфель, я вышла из «Лэнгриджа» и остановила такси.

До дома добралась всего за двадцать минут. Всю дорогу я просматривала три папки. Просто ужас! Объем продаж напольных покрытий оказался рекордно низким за всю историю компании, тогда как остальные направления успешно развивались. Наконец я закрыла папки и уставилась в окно, напряженно размышляя, что предпринять для спасения отдела. Я точно знаю, что брэнд «Ковры Деллера» отлично раскручен и до сих пор популярен…

— Красавица! — Голос таксиста оторвал меня от изобретения новых идей, одна фантастичнее другой. — Приехали.

— Да-да. Спасибо! — Я полезла в сумку за кошельком, и в этот момент телефон снова запищал.

Я готов!

К чему?! Туман у вершины Монблана становился все гуще и таинственнее.

Уже вхожу в подъезд! Через минуту увидимся!

Быстро набрав сообщение, я расплатилась с таксистом. Пентхаус встретил меня приглушенным освещением, которое, насколько я помню, в опциях меню значилось как «Обольщение». Чуть слышно звучала музыка. Кроме нее, из комнат не доносилось ни звука.

— Привет! — осторожно произнесла я, вешая пальто.

— Привет!

Голос Эрика доносился из спальни. Моей спальни!..

Строго говоря, из нашей супружеской спальни.

Взглянув на свое отражение в зеркале, я наскоро пригладила волосы и через зону гостиной направилась к спальне. Дверь в комнату была приоткрыта буквально на миллиметр, так что заглянуть внутрь мне не удалось. Я постояла секунду, соображая, что бы все это значило, затем толкнула дверь — и едва сдержала пронзительный визг при виде открывшегося глазам зрелища.

Это и есть Монблан? Это Монблан?!

Эрик лежал на кровати полностью обнаженный, если не считать прикрытого пышной шапкой взбитых сливок низа живота.

— Привет, дорогая! — Он состроил хитрую минуй скосил глаза вниз: — Ныряй!

Нырять? Туда?

Лицом, что ли?!

Я стояла, парализованная ужасом, — настолько меня поразила сливочная гора. Каждая клеточка моего тела буквально вопила, что я не хочу туда нырять.