Катарина Причард - Девяностые годы

Лора была возмущена.

— Это ужасно, — восклицала она. — Я просто видеть не могу, как вы трудитесь, Салли! Олф уверяет, что миссис Фогарти вполне могла бы нанять жену или дочь какого-нибудь рудокопа. Теперь здесь уже многие живут с семьями.

А Салли в ответ только смеялась журчащим смехом.

— Но мне нравится быть доброй волшебницей для миссис Фогарти, — говорила она.

Все гостиницы в Кулгарди были переполнены. Каждый день приезжали все новые финансисты, золотопромышленники, старатели, и миссис Фогарти пускала в ход всю свою изобретательность, чтобы как-нибудь разместить всех этих мужчин, а также нескольких женщин, которые требовали, чтобы им предоставили все те удобства, которые имелись в на скорую руку сколоченном «Отеле Фогарти». Хозяйка уступила свою собственную комнату ее высокородию миссис Кэнди, а Салли отдала свою двум сиделкам, приехавшим дилижансом на этой же неделе. Причем одной из них все-таки пришлось удовольствоваться соломенным тюфяком и расположиться на полу, а в ту же ночь Билл положил к ним еще жену одного старателя с детьми. Мужчины спали вповалку повсюду — в столовой, на веранде и прямо на земле. Салли и миссис Фогарти устроились во дворе в палатке, а Билл ночевал в баре.

Миссис Фогарти приходила в ярость оттого, что ей надо кормить такую «ораву», как она называла своих весьма разношерстных клиентов. Но она все-таки ухитрялась это делать три раза в день, неутомимо шаркая по дому в войлочных туфлях без задников, ругаясь и потея над плитой и непрерывно устраивая скандалы Биллу за то, что он не может достать хоть какую-нибудь старуху, которая бы помогала ей на кухне. Как она справляется — это просто чудо, говорила Салли; чудо, которое осуществляется с помощью самой Салли, — шутливо возражала миссис Фогарти и громогласно превозносила свою молодую помощницу за то, что та не боится испортить свои нежные ручки и, когда нужно, берется за любую черную работу.

— Если бог когда-нибудь оказывал мне милость, — заявила она Динни Квину, — так именно тем, что послал сюда эту маленькую женщину, и тем, что держит ее мужа в Хэннане.

Однако Динни был не вполне уверен, что эта милость божия особенно приятна самой миссис Гауг.

— Морри высечь мало за то, что он не приехал встретить ее, — сказал Динни.

— Ничего, ничего! — уверенно заявила миссис Фогарти. — Ей здесь лучше, чем было бы с Морри Гаугом, будьте покойны. Миссис Гауг строго ведет себя, нельзя этого не признать; пусть она иной раз и шутит с мужчинами, но всегда удерживает их в должных границах.

— Это верно, — согласился Динни.

— Ни один посетитель ей слова вольного не скажет, — продолжала, усмехаясь, миссис Фогарти. — Они отлично понимают, что она не из тех, кого можно купить за бутылку вина или щепотку золота, — хотя мне на днях и пришлось отругать Мака.

— Мака Дарра?

Круглое веселое лицо миссис Фогарти расплылось в улыбке.

— Он вернулся из Курналпи и привез целую кучу россыпного. Продал золото и начал пить. Вообразил, что он невесть какая птица и может купить все, что ему угодно. И вот слышу, он топает по всему дому и орет: «Миссис Гауг, где миссис Гауг? Подайте сюда миссис Гауг». А она-то была со мной на кухне. «Не беспокойтесь, дорогая, — говорю я, — уж я с ним объяснюсь». Ну и объяснилась.

«Что это с вами, Мак Дарра? — говорю. — Какого черта вы орете? Разве можно так обращаться с порядочными женщинами?» Ну и отделала его как следует. Вы бы видели! Он прямо выкатился из кухни, поджав хвост, а на другое утро, когда протрезвел, приходит ко мне и заявляет, что он, дескать, вовсе не хотел обидеть миссис Гауг. «Вот ведь, — говорю, — это самое скверное у вас, у лодырей: достаточно вам хлебнуть немножко — и вы уже не умеете вести себя». — «Ради бога, — говорит, — неужели я сказал что-нибудь обидное для миссис Гауг? Я ведь только хотел просить ее быть моей женой». — «Вашей женой? — говорю. — Один муж у нее уже есть, сомневаюсь, чтобы она захотела иметь второго».

Динни усмехнулся.

— Все равно, — сказал он озабоченно, — если Морри скоро не приедет, я сам отправлюсь за ним. Очень многие мужчины считают, что миссис Гауг вдова и за ней можно приударить.

Все эти дни были для Салли полны всевозможных дел и бежали незаметно. Она радовалась, что занята и у нее нет времени тосковать по мужу и тревожиться о нем. У Фогарти она начинала чувствовать себя, как дома. Ее уверенность в себе и чувство независимости окрепли. Она умела смеяться и шутить с мужчинами в столовой, держаться с ними запросто и в то же время сохранять вид недотроги, за что они весьма уважали ее. Но работа была нелегкая, особенно когда приходилось обслуживать сотни посетителей, бегать взад и вперед со стопками тарелок и при этом всегда быть веселой и расторопной. Спину ломило и голова кружилась. А вечером она падала на свою парусиновую койку в полном изнеможении и каждую ночь проливала несколько слезинок, вспоминая о Моррисе. Почему же он не едет, почему оставляет ее так долго одну среди чужих людей?

— Знаете, детка, работать становится вам слишком тяжело, да и мне тоже, — заметила однажды миссис Фогарти. — Билл посылает в Перт за поваром и официанткой, мы хотим прибавить еще несколько комнат и построить новую столовую и кухню. «Фогарти» еще успеет стать шикарной гостиницей, прежде чем мы прогорим.

— Значит, я потеряю работу? — спросила Салли.

— Вовсе нет, если не захотите, — успокоила ее миссис Фогарти.

Лора уехала с Олфом на рудник и провела там несколько дней. Они звали с собой и Салли, но та отказалась — она не бросит миссис Фогарти, пока не приедет новая официантка. Да и Моррис может наконец явиться и будет огорчен, не застав жену. Однако ей каждый день становилось все обиднее, что Моррис так долго не едет.

Олф и Лора вернулись с рудника «Леди Лора», когда новый поход за золотом точно вымел из города толпу приезжих: все ринулись на юг. Уехал и Олф, и в течение нескольких дней гостиница пустовала. Усевшись в кресло и положив ноги повыше, миссис Фогарти позволяла себе вздремнуть после обеда, а Салли нечего было делать.

Стояли яркие солнечные дни, хотя ночью и утром было довольно свежо. Салли мучительно хотелось выбраться из душной, тесной гостиницы, где пахло прокисшим пивом, потом и табачным дымом. Интересно, как живет Мари? Она не слышала о ней с самого приезда, хотя Коровье Брюхо бывал у Фогарти, и мистер Фогарти рассказывал, что Брюхо сердит на Робби, зачем тот приволок жену к ним в лагерь.

— А где это? — спросила Салли.

— На дальнем конце Мушиной Низинки, — пояснил Билл Фогарти. — Робби и Коровье Брюхо взяли там много россыпного.

Салли решила навестить Мари. Лора охотно приняла предложение Салли втроем прогуляться в заросли или побродить вокруг участка Робби.