Герберт Розендорфер - Великие перемены

Шан-пань Мо-те выпито. С огненными жертвами Да Ви-доу я более экономен. Опасаюсь, что уже вскоре больше не смогу их себе позволить. Я сижу пока что здесь; вторую главу этого длинного послания к тебе я уже написал; завтра утром уеду в Либицзин.

По счастью несколько дней назад мне пришло в голову обратиться к тому благотворительствующему ходатаю господину Вынь, чтобы — не открывая ему моей истинной сущности — подготовиться к путешествию: узнать, каким образом и куда мне следует ехать. Несмотря на мое предыдущее пребывание в мире большеносых, сейчас я блуждаю здесь в потемках, как маленький ребенок или слепой.

До сегодняшнего дня, то есть спустя почти две луны после моего прибытия сюда, я не имел никакого представления о том, что мир большеносых полностью изменился с тех пор, как я покинул его пятнадцать лет назад. И хотя, если можно так выразиться, внешняя жизнь осталась прежней и по течению обыденных вещей ничего не заметно, то в делах государственного и всемирного значения — объяснил мне господин ходатай Вынь, весьма любезный человек невероятных размеров, но с козьей бородкой — в этих делах ничего не осталось, как прежде. Все перевернулось вверх дном, все стало иным, а вот лучше ли — на это существуют разные мнения. Город Либицзин находится, как сказал мне господин ходатай Вынь, в относительно досягаемой близости. Он дал мне различные указания, как туда добраться — мне не хотелось бы утомлять тебя этими подробностями, — а напоследок сказал: я не перестаю удивляться порядкам в Либицзине.

(Господина ходатая Вынь поражала моя неосведомленность, но он поверил моим выдумкам, будто бы я многие годы провел в созерцательном уединении. По крайней мере больше расспрашивать он не стал.)

И вот я сел в железную трубу на колесах и поспешил на Север, который большеносые, как уже было сказано, называют Востоком. Еще одна их путаница. Страну, в которую меня привели поиски господина Ши-ми, я бы скорее назвал Тарелковой провинцией. Первое, что видишь здесь на Востоке, который на самом деле Север, это тарелки. Не те тарелки, из которых едят суп, а декоративные тарелки и к тому же огромные, как колеса повозок, а часто и еще больше, в поперечнике же размером с человека. Эти тарелки везде — в садах, на крышах домов, высовываются из них наружу, приклеены к стенам. Для чего они — не знаю. Возможно, это очередное суеверие большеносых вроде огненных жертв. Я внимательно рассмотрел эти тарелки: открытой поверхностью все они обращены на Запад. Может быть, это пугало против демонов с Запада? Может быть, большеносые из Тарелковой провинции убеждены, что с Запада им угрожает опасность? Я попытаюсь это выяснить во время своего пребывания здесь.

Железная труба на колесах шесть часов подряд тащилась через горы и долины и, наконец, приползла в большой город Либицзин. К сожалению, люди здесь не говорят на языке страны Ба Вай, во всяком случае не на таком, какой мне понятен. Они говорят, как мне объяснили, на языке Сак-си, [11] Язык Сак-си — саксонский диалект немецкого языка. — Примеч. пер. который все остальные большеносые считают чрезвычайно смешным. Однако сам город Либицзин очень красив, в нем много украшенных золотом зданий. Но эта роскошь, как мне объяснили, недавняя, потому что во всей Тарелковой провинции свершились большие перемены, которые сак-си-большеносые называют «великие преобразования». Так сказал мне господин ходатай Вынь в упомянутом разговоре. Чтобы объяснить тебе это, я вынужден начать издалека:

В этой империи большеносых были две враждующие провинции: Черная [12] Черная провинция — ФРГ. — Примеч. пер. и Красная. [13] Красная провинция — ГДР. — Примеч. пер. Они образовались по окончании последней Великой войны, во время которой — этого я до конца не понял — между Черной и Красной была еще одна, ведущая провинция — Белая, и эта империя, составленная из Черной, Белой [14] Белая провинция — Пруссия. — Примеч. пер. и Красной провинций, казалось бы, великая и могущественная, потерпела в той войне ужасное поражение. Нанесенные ей удары, если применить тут сомнительное сравнение, свернули Черно-Бело-Красным шею, в результате чего, Белая исчезла, просто куда-то провалилась, а две другие упомянутые провинции остались. Каждая из них утверждала, что именно она является истинной наследницей бывшей империи. Это действительно странный случай, когда два предмета А и В тождественны каждый в отдельности предмету С, а друг другу — нет. Собственно говоря, большеносые, как черные, так и красные, все пятьдесят лет, прошедшие со времен войны, занимались тем, что — нет, совсем не тем, о чем ты подумал, — не залечиванием ран и даже не мечтой о мести — нет, они были заняты тем, что пытались отмежеваться от своего позора. В конце концов дошло до того, что каждый стал утверждать, будто почти ничего не знал о той войне. Он был занят другими делами. Даже черно-бело-красные мандарины и генералы были заняты другим, разве только иногда выполняли свой долг. Они, так сказать, стреляли, но не подозревали, что у стрел были острые кончики. Они все свалили на какого-то Великого Диктатора, [15] Великий Диктатор — имеется в виду Адольф Гитлер, рейхсканцлер Германии с 1933 по 1945 гг. В молодости был художником. Здесь обыгрывается название знаменитого антифашистского фильма Чарли Чаплина «Великий диктатор» (1940). — Примеч. пер. который звался Цзяоань Хуньцзя [16] Это значит: «Жалкий мазилка из травяной хижины» — без сомнения, непочтительное выражение. — Примеч. издателя. и после поражения точно растворился в воздухе.

Цзяоань Хуньцзя тоже не имел никакого представления о совершенных зверствах. Таким образом, они воспринимают себя как «без вины виноватых». Это изречение принадлежит их любимому музыкальному мастеру, [17] Имеется в виду Рихард Вагнер (1813–1883), знаменитый немецкий композитор, творчество которого Гитлер особенно ценил. — Примеч. пер. к которому тот самый Цзяоань Хуньцзя питал особое пристрастие.

Но пойдем дальше. Красная и Черная провинции долгие годы враждовали друг с другом, и — как утверждают черные — все люди, по крайне мере, на черной стороне, день и ночь со слезами на глазах и кровоточащими сердцами только о том и думали, как бы воссоединиться вновь (честно говоря, я таких нигде не видел, они должно быть тщательно скрывали свою боль разлуки), и вот, наконец, Верховный мандарин черных, толстяк по имени K°, [18] Гельмут Коль (р. 1930), федеральный канцлер ФРГ в 1982–1998 гг. — Примеч. пер. у которого был хорошо подвешен язык, взял быка за рога, изгнал и растоптал красных, а Красную провинцию присоединил к Черной. Так я думал вначале. Но Верховный мандарин красных по имени Хо Нэйге [19] Эрих Хонеккер (1912–1994), председатель Госсовета ГДР, в 1976–1989 гг. генеральный секретарь ЦК СЕПГ. В октябре 1989 г. снят со всех партийных и государственных постов; в декабре 1989 г. исключен из СЕПГ. — Примеч. пер. был всего лишь брюзгливо щурящийся, полный злобы человек и до господина Ко просто не дорос. Большой Ко, как мне удалось выяснить, с тех пор стал еще больше и еще толще (сейчас он походит на очень большого евнуха), и все говорят и делают вид, будто бы посредством этого Вновь Обретенного Воссоединения разрешились все-все проблемы. Мне кажется, они еще пожалеют об этом. Но я должен еще раз начать издалека: