Никколо Амманити - Как велит бог

В этом дерьмовом кондоминиуме люди жили в страхе, что у них угонят машину. Можно было поручиться, что машины начинены хитроумными противоугонными устройствами.

Он подумал было выбить стекло какой-нибудь машины и завести ее, соединив проводки, как показывают в фильмах.

Но это было не для него. Он ухлопает день на то, чтобы отвинтить приборный щиток.

"Был бы тут Четыресыра..."

Данило заскрипел зубами, как бешеная собака, и заорал, почернев от злости:

— В задницу! В задницу всех вас! Вы меня не остановите. Понятно? Не остановите! Как ни вставляйте мне палки в колеса — ничего у вас не получится. Нет! Нет! И еще раз нет! Я должен снять этот банкомат. — И пнул стоящий напротив "мини-купер", отбив себе ногу.

Изрыгая проклятия, Данило принялся скакать на одной ноге, а когда боль приутихла, отвинтил крышку "Caffè Sport Borghetti", опорожнил ее на треть и, шатаясь, двинулся к выходу.

В кармане лежал сотовый.

Когда Рино Дзена думал о телефоне, у него вставало перед глазами громадное, будто спроецированное на лиловый свод, изображение.

Это была не фотография телефона, а рисунок, сделанный толстым черным фломастером. Цифры криво нарисованы детской рукой, а на месте экрана — кружок с улыбкой и парой глаз. Он мог до бесконечности смотреть на него.

Но сейчас надо было достать его из кармана штанов...

Надо поговорить с муравьями и объяснить им, что нужно сделать.

Данило Апреа стоял на парапете канала, упершись руками в бока, и завороженно следил за каплями дождя.

В слабом свете фонаря, висевшем над маленьким пешеходным мостиком, капли казались серебряными нитями, тающими на бурой поверхности реки, укрепленной земляной насыпью.

Береговые откосы и мостовые опоры были почти покрыты поднявшейся водой. Если дождь не ослабнет, до наступления утра вода затопит плотину.

Данило промок до нитки. Щеки и подбородок заледенели, стекла очков заливал дождь.

Под этим ливнем, преодолев всего каких-нибудь пятьдесят метров, которые отделяли его дом от реки, он превратился в мокрую тряпку.

Мимо, покачиваясь на волнах, как надувная лодка на колорадских стремнинах, проплыла пенопластовая коробка — из тех, что используют для перевозки рыбы, — и скрылась под мостом.

Стараясь не обращать внимания на стекающий у него по спине ледяной ручей, Данило закрыл глаза и попытался вспомнить, куда именно он пять лет назад бросил ключи.

"Примерно туда.

Двенадцатого июля пять лет назад... Стояла адская жарища, комары не давали проходу".

После похорон Лауры он отправил Терезу домой с матерью, а сам сел в "альфу" и заехал в бар, где выпил первую в своей жизни стопку граппы и для надежности взял еще целую бутылку. Затем он съездил в автомагазин, купил там чехол и вернулся домой. Поставил машину в гараж, зачехлил и отправился к каналу.

В тот день вода была совсем другой. Дождя давно не было, и канал превратился в кишащую насекомыми зловонную канаву, вода в которой неспешно омывала остовы мопедов, скелеты бытовой техники и цветущие каллы.

Данило поглядел на зеленоватую воду, затем достал из кармана ключи от машины и что было сил швырнул их в канал. Связка с ключами пролетела над водой, над поросшим тростником песчаным берегом, ударилась о насыпь и отскочила вниз, исчезнув между вросшими в застывшую грязь громадными бетонными блоками.

Это он хорошо помнил, потому что тогда у него мелькнула мысль, что надо бы спуститься и бросить ключи в воду, не то старики, которые иногда рыбачили с моста, могли увидеть их и украсть у него машину. Но он этого не сделал.

Кто угодно сказал бы, что по теории вероятностей это было невозможно, они не могли так и лежать там, их давно унесло течением и сейчас они покоятся где-то на дне морском. Но это при обычных обстоятельствах. Данило же находился далеко не в обычных обстоятельствах, речь шла о его жизни, и, если судьба решила, что он должен отыскать их, он их найдет.

Он побежал вдоль канала, пересек кирпичный мостик и вернулся обратно, к месту, куда, как ему казалось, упали ключи.

Данило глянул вниз. Было не очень высоко. Два-три метра. Если повиснуть на руках, можно спрыгнуть.

Проблема возникнет потом, когда ему надо будет оттуда выбираться.

Двадцатью метрами ниже по течению из воды торчал ствол дерева.

"Оттуда я вылезу на дорогу".

Данило снял очки и сунул их в карман куртки.

Затем он залез на парапет, достал из-под одежды цепочку с медальоном Падре Пио [39] Падре Пио — монах-капуцин, один из самых почитаемых католических святых. , поцеловал медальон и повис на карнизе.

Оставалось только спрыгнуть.

"Надо решиться и..."

Но даже если бы он не нашел в себе решимости, ему все равно не суметь подтянуться наверх на руках, так что...

Данило сделал глубокий вздох и разжал пальцы.

Он очутился по пояс в воде. Такой ледяной, что даже не было сил закричать. Миллиард иголок пронзил его плоть, а бурный поток тотчас подхватил его. Не уцепись он обеими руками за росшие между кирпичами растения, его бы снесло течением.

Течение было таким сильным, что ему даже не удавалось достать до дна. И ветки, какими бы крепкими они ни были, не смогут долго выдерживать вес его тела.

Данило начал искать ключи. Стоит разжать одну руку, и река потянет его ко дну.

Он нахлебался отдающей землей воды.

Вынырнув на поверхность, Данило отплевался и снова принялся шарить по дну. Подушечками пальцев он чувствовал поросшие водорослями ребра бетонных блоков и скользкие стебли водных растений. Онемевшие от холода пальцы еле шевелились.

"Нет их. Да и как они могли быть здесь? Только такой идиот, как я, мог надеяться, что спустя пять лет...

Вдруг ветка, за которую он держался, оторвалась от стенки. Данило почувствовал, как его подхватывает течение, начал молотить ногами и руками, словно тонущий пес, но сопротивляться было бесполезно, тогда он в отчаянии попробовал ухватиться за цементные блоки, но они были скользкие. Костяшками пальцев он ударился о торчащий из грязи железный штырь. Данило удалось уцепиться за него, и он повис посреди водоворотов и оглушающего гула воды, как пойманный на крючок жирный тунец.

Он знал, что долго так не продержится, было невыносимо холодно, течение тянуло за собой, но, если разжать пальцы, его унесет и он угодит прямо на решетки шлюза километром ниже по течению.

"Что я такое делаю?"

Внезапно, словно лунатик, очнувшийся на карнизе пятого этажа, он ужаснулся, осознав, в какую попал переделку. Надо быть полным безумцем, чтобы выйти из уютного дома и прыгнуть сюда, в пучину набухшего от воды канала.

Данило выпалил очередь богохульных ругательств, за которые ему точно светил бы ад, — правда, он и так был уверен, что на том свете ему суждено жариться на сковороде.