Мартин Эмис - Ночной поезд

В проходной меня встречает начальник отдела, где работала Дженнифер. Его зовут Бэкс Дензигер; он большой человек в своей области. И вообще большой человек: конечно, не такой громила, как мой Тоуб, но рослый, плечистый, этакий медведь с бородой, горящим взглядом, красной пастью – и, готова поспорить, с густой шерстью на спине. Да и весь он изрядно зарос. Только нос торчит из непроходимой чащобы. Мы идем к нему в кабинет, где меня со всех сторон обступает немыслимое количество информации – все наготове, все под рукой. Дензигер ставит передо мной чашку кофе. Я мысленно представляю, что будет, если я спрошу разрешения закурить: он без колебаний отрежет «нет». Повторяю то, что уже сказала ему по телефону: мол, провожу неофициальное расследование смерти Дженнифер по поручению полковника и миссис Рокуэлл. Не для протокола, но все же: можно включить магнитофон? Можно. И жестом показывает, что ему это безразлично.

Бэкс Дензигер, кстати сказать, знаменитость. Телевизионная знаменитость. Я о нем навела кое-какие справки. У него свой двухмоторный самолет и загородный дом в Аспене. Он горнолыжник и альпинист. Было время – занимался принудительным трудом. Нет, не в тюрьме. Года три-четыре назад вел по тринадцатому каналу серию передач «Эволюция Вселенной». До сих пор выступает в программах новостей, когда в его области совершается какое-нибудь открытие. Бэкс – прирожденный оратор: он и в жизни говорит как по писаному, словно в телекамеру. Постараюсь так и передать наш с ним разговор. Надеюсь при этом не наделать ошибок в терминологии – Тоуб по моей просьбе проверил орфографию на компьютере.

Для затравки я спросила, чем занималась Дженнифер в тот роковой день. Не мог бы он описать ее рабочие обязанности?

Пожалуйста. В таком отделе, как наш, обычно работают три категории сотрудников. Во-первых, это люди в белых халатах, которые сидят за приборами и компьютерами. Вторая категория – это та, к которой относилась Дженнифер: докторанты, стажеры-исследователи; им подчиняются люди в белых халатах. И наконец, категория, к которой принадлежит ваш покорный слуга – мне подчиняются все остальные. Каждый день к нам поступает гигантский объем информации, которую необходимо проверить и обработать. Которую необходимо редуцировать. Чем и занималась Дженнифер. Кроме того, она разрабатывала несколько самостоятельных научных направлений. Например, прошлой осенью ее заинтересовал внегалактический источник радиоизлучения в созвездии Девы.

Тут я спросила: Нельзя ли сообщить какие-нибудь подробности?

Это и есть подробности. Лучше было бы, наоборот, представить более общую картину. Как и все наши сотрудники, Дженнифер занималась проблемами, связанными с возрастом вселенной. В этой области много спорных вопросов. Здесь постоянно идет битва за приоритет. Битва не на жизнь, а на смерть. Мы исследуем масштабы расширения вселенной, факторы, замедляющие это расширение, а также параметр масс-плотности в целом. Соответственно, нас интересуют постоянная Хаббла, q-ноль и темная материя. Мы задаемся вопросом, является ли вселенная отрытой или закрытой… Но сейчас я смотрю на вас, детектив, и вижу вполне земного человека. Думаю, заоблачные дали вас не особенно волнуют.

Я сказала: Ну, вообще говоря, мне и в земном мире неплохо. Однако прошу вас, продолжайте.

Все, что мы наблюдаем: звезды, созвездия, кластеры и суперкластеры созвездий – это только верхушка айсберга. Снежная шапка на вершине горы. Вселенная по меньшей мере на девяносто процентов состоит из темной материи, но природа темной материи нам неизвестна. Мы не знаем, к чему приводит ее накопление. Если общая плотность массы останется ниже определенной критической отметки, вселенная будет расширяться вечно. Просто в небе будет образовываться все больше и больше пустоты. Если же общая плотность массы поднимется выше критической отметки, то сила притяжения со временем одержит верх над расширением, и вселенная начнет сокращаться. От большого взрыва – к большому сжатию. А потом – кто знает? – опять к большому взрыву. И так далее. Этот процесс образно назвали пульсом с частотой в восемьдесят миллиардов лет. Я пытаюсь вам объяснить, над какими вопросами работала Дженнифер.

Я спросила, часто ли Дженнифер поднималась в обсерваторию, к телескопу. Дензигер снисходительно улыбнулся.

Хаббл, Хаббл, звезды схапал. Алан Сэндедж скушал сэндвич. Да, приятно во мраке ночи посидеть под куполом, если фуфайка греет, кожаные штаны не жмут, заветная фляжка под рукой и мочевой пузырь не беспокоит. Одна картинка чего стоит! Детектив, вы даже…

Простите, не поняла. Какая картинка?

Ах да, картинка… Старое словечко, которое еще осталось в обиходе. У нас так называется качество видимости. Зависит от ясности неба. По правде говоря, детектив, теперь мало кого интересует картинка. Нынче в ходу пиксели, волоконная оптика и CD-диски. Мы больше занимаемся компьютерной обработкой данных.

После этого я задала самый простой вопрос. Любила ли Дженнифер свою работу.

Мало сказать, любила! Дженнифер Рокуэлл всех нас заражала своим необыкновенным энтузиазмом. Она всегда проявляла четкость, настойчивость, объективность. Но четкость – прежде всего. У нее был четкий ум. Для женщины… Нет, скажу иначе. Возможно, космология – это та область, в которую женщины пусть не на уровне Нобелевской премии, но внесли весьма заметный вклад. Дженнифер вполне могла стать в один ряд со своими именитыми предшественницами.

Я спросила, не замечалось ли за ней каких-либо странностей, тяги к мистицизму. Среди ученой братии, говорю, нередки случаи обращения к религии, правда ведь?

Да, в этом есть доля истины. Стремление познать промысел Божий и так далее. Величие и сложность мироздания, открывшиеся ученому, накладывают свой отпечаток на его мышление. Однако нельзя забывать, что мы изучаем объективную реальность. Предмет нашего исследования чрезвычайно далек и расплывчат, но он столь же реален, как почва у нас под ногами. Вселенная вобрала в себя то, что стремятся охватить многочисленные религии – необъяснимое, прекрасное, ужасное, но вселенная – первопричина всего. Среди нас есть люди, которые с вызовом и гордостью произносят: «Все сводится к проблемам физики». Но Дженнифер была не чужда романтики. Она была не чужда величия.

Что значит «не чужда романтики»?

Она, в отличие от некоторых, не ощущала никакой отчужденности от мира. Наоборот, считала, что мы работаем в самой важной сфере человеческой деятельности. Дженнифер полагала, что ее труд… pro bono . На благо человечества. Это было ее незыблемым убеждением.

Я не ослышалась? Изучать звезды – на благо человечества?