Азарий Лапидус - «Maserati» бордо, или Уравнение с тремя неизвестными

На протяжении нескольких последних лет каждое утро я совершал одну и ту же процедуру. Спускался на лифте в подземный гараж арбатского дома, который я построил и в котором живу, садился на заднее сиденье «Мерседеса», здоровался с водителем и включал телевизор. Для меня не важно, что показывают по ТВ – сериал, новости или ток-шоу, главное – следовать традиции. Кстати, «Мерседес» тоже традиция.

Вот уже пятнадцать лет я не знаю автомобилей других производителей, одним из первых среди знакомых приобретая каждую новую модель представительского класса. Конечно, это консерватизм, но что сделать, если я, Яков Рубинин, бизнесмен-строитель, старший партнер компании «Огромен», что означает «Строительный менеджмент», консерватор по своей натуре.

Я консервативен в своих взглядах не только на автомобили, но и на одежду. Зимой я ношу костюмы и пальто только от «Бриони», летом добавляю в гардероб немного «Эрменеджильдо Зенья». Обувь – «Прада», «Чезаре Пачотти», чуть-чуть «Гуччи». Часы, конечно, по одной паре всех топовых марок. Мне нравится тщательно выбирать одежду каждое утро, подбирая к костюму рубашку, галстук, ремень, запонки и ботинки. Я вовсе не сноб, просто во всем этом есть частичка меня – вот что главное. И еще – мне нравится вызывать восхищение у окружающих.

Вот и сегодня я решил, что надену коричневый костюм в широкую светлую полоску, такой «а-ля мафиозо» тридцатых годов. Бежевая рубашка из тонкого хлопка была вне сомнений, и в данный момент я тщательно подбирал галстук, прикладывая его то к костюму, то к рубашке. Раздался звонок мобильного телефона – на дисплее высветилось имя Льва Баксмана, моего институтского товарища. Обычно он звонит мне три раза в год – поздравляет с Новым годом, днем рождения и когда что-нибудь нужно. Поскольку сейчас сентябрь, Новый год и мой день рождения уже прошли, я понял – будет просьба.

– Яша, привет! Как дела? – издалека начал Баксман.

– Да ничего, Лева. Устаю только сильно последнее время, очень много работы.

– Нет, дружище, это называется по-другому – старость!

– Спасибо, мне уже об этом многие говорят. Хотя, если честно, в свои сорок пять с хвостиком я чувствую себя моложе и бодрее, чем двадцать лет назад. А что у тебя?

– В целом все неплохо. – Лева произнес эту фразу, театрально вздохнул и продолжил: – Есть вот только одна проблемка. Не знаю, с чего начать.

– А ты, как всегда, начинай прямо и конкретно!

Я понимал, что Лева играет. От всех моих друзей Лева отличался тем, что всегда делал только то, что ему хотелось. Он представлял себя как центр мироздания, а вокруг был полный вакуум, абсолютно не мешающий жить. Я помнил историю, которая произошла в далекие студенческие годы.

Мы дружной молодой компанией решили отпраздновать начало учебного года. События разворачивались, когда мы учились на третьем курсе. Договорились встретиться у гостиницы «Москва». Это было еще до московской Олимпиады 1980 года. Не было ставших потом знаменитыми гостиниц «Белград» или «Космос». «Метрополь» и «Националь» считались режимными объектами, и нас, конечно, туда не пускали. Посему ныне снесенные гостиницы «Россия» и «Москва» представляли предел наших мечтаний. Скинулись, кто сколько может. Набралось двадцать пять рублей. Деньги отдали Леве, потому что умел он договариваться с метрдотелями и официантами лучше остальных членов нашей компании. В те времена кроме чаевых в разговорном обиходе был еще один термин – «посадочные», те деньги, которые нужно заплатить, чтобы тебя пустили в ресторан и посадили за столик. Лева прошел в гостиницу, а мы все остались на улице, ждать результатов его визита. Минут через десять спустился человек в униформе, отодвинул швейцара и сказал ему, указывая на нас рукой:

– Пропусти этих посетителей в ресторан наверх.

Тот безропотно отодвинулся, и мы вошли.

«Такое обхождение, – подумал я, – стоит минимум рублей пять. Значит, у нас осталось двадцать». Между тем в ресторане нас ожидал сервированный по заказу Левы стол – две бутылки водки, столько же минеральной воды, девять чашечек кофе, хлеб и масло.

– Может быть, закажем еще что-нибудь из еды? – взмолился я, потому что не ел масла, а закусывать водку хлебом не умел.

– Деньги кончились, больше заказывать не на что. Я заказал на всё! – возмутился Лева.

Официант молча откупорил бутылки и отошел от стола. Видимо, по размеру заказа он представил величину чаевых и решил, что за такие деньги даже не стоит утруждаться. Первую рюмку выпили молча, потом еще по одной, запили водой и кофе, закусили хлебом с маслом, поднялись и вышли из ресторана. Ни говоря ни слова, удрученные, вышли на улицу перед гостиницей, молча постояли. Потом кто-то из друзей спросил:

– Ну, куда пойдем?

– Вам направо в метро, – сказал Лева.

– А ты куда?

– А я поймаю такси, – спокойно ответил Лева.

– Так у нас же деньги все кончились, даже на закуску не хватило! – возмущенно воскликнул я.

– Нет, не все, – так же спокойно сказал Лева. – Я трешку сразу отложил на такси, на обратную дорогу.

В этом был весь Лев Баксман. Поэтому тот факт, что он со мной заигрывал, говорил о невероятной сложности готовящейся просьбы.

Лева начал:

– Понимаешь, друг, у меня с Наташкой такой роман образовался, какого у меня никогда и ни с кем не было. Мне нужна твоя помощь! – Лева умолк, выдерживая паузу.

Я знал Наташку – его очередную любовницу. И надо отдать Леве должное: каждую новую пассию он рассматривал как самую последнюю и, конечно, самую любимую в жизни.

– Лева, у меня очень мало времени, переходи к сути своей просьбы, – взмолился я.

– Яша, я хотел бы тебя попросить взять на работу Кафтанова, Наташкиного мужа, – как бы извиняясь, выдавил из себя Баксман.

На сей раз возникла пауза с моей стороны – от наглости моего друга у меня перехватило дыхание. Дело в том, что Лев Иосифович Баксман являлся руководителем одной из крупнейших отечественных государственных строительных фирм и был способен устроить на работу всех мужей, детей и даже родителей своих любовниц. В данном случае, похоже, он решил проверить твердость моих к нему дружеских чувств.

– А почему ты не хочешь взять его к себе? – после паузы поинтересовался я.

– Ты понимаешь, обо мне и так все говорят, что я превратил государственную фирму в семейную лавочку. Жена, сын, мамин муж. Да и не хочется, чтобы Кафтанов был рядом – мало ли, Наташка ко мне заедет.

– Раньше ты об этом не задумывался!

– И мы когда-то были рысаками. Сам понимаешь, все течет, все изменяется! А кроме того, как бы тебе лучше сказать… этот Володя немного с приветом.