Ясуси Иноуэ - ЛОУЛАНЬ и другие новеллы

Со Май не знал, как поступить. Ошеломленный увиденным, он все стоял и стоял на поросшем камышом берегу. Насколько позволял видеть дождь, кроме камыша, здесь больше ничего не росло. Ни одного большого дерева!

С тяжелым сердцем Со Май собрал отряд на берегу реки. После того как солдаты почти полчаса простояли под проливным дождем, один из воинов подошел к начальнику, который все глядел и глядел на проносящийся мимо мутный желтый поток:

— Исстари так повелось, — осторожно начал он. — Когда божество реки гневается, ему приносят в жертву женщину… Вот и сейчас, похоже, ничего другого не остается…

Солдата звали Чжан. Он уже десять с лишним лет делил со своим командиром все тяготы боев и походов. Со Май доверял ему больше других.

Командир выслушал Чжана, но ничего не ответил. Через некоторое время тот снова пришел с советом:

— Если промедлить с переправой хотя бы день, то сюнну успеют получить подкрепление, и тогда нам несдобровать…

Со Май долго молчал.

— Когда-то Ван Цзунь своими молитвами отвратил наводнение после прорыва дамбы, а Ван Ба одной силой воли сумел остановить течение бурной реки, — наконец произнес командир, [47] Ван Цзунь — чиновник времен династии Ранней Хань (206 г. до н. э. — 8 г. н. э.). По преданию, во время прорыва дамбы на реке Хуанхэ преподнес божеству реки жертву — белую лошадь — и столь истово возносил ему молитвы, что вода от дамбы ушла. Ван Ба — военачальник времен Поздней Хань (25-220 гг. н. э.). Согласно легенде, Ван Ба, выполняя приказ императора Гуан-у-ди, преследовал неприятеля и вышел к реке Хуюй (в горной части нынешней провинции Шань-си). У отряда не было средств для переправы через бурную и полноводную реку, но военачальник и его подчиненные столь страстно и чистосердечно возжелали выполнить поставленную перед ними задачу, что после их молитв река покрылась льдом. Он растаял только после того, как отряд Ван Ба благополучно переправился на противоположный берег. — нравы водных божеств вряд ли с тех пор изменились.

Со Май быстро поставил на берегу реки алтарь и начал перед ним молиться. Было видно, что ему совсем не хочется бросать в этот мутный поток женщину и он решил успокоить воды Кумдарьи молитвами, а не жертвой.

Действительно, если правда, что воители прежних веков усмиряли течения рек, то почему же он, Со Май, не может этого сделать?

Со Май молился уже очень долго, но в мутный поток был все тот же. Вода не убывала. Напротив, ее уровень с каждой минутой становился все выше. Все то время, что Со Май провел в молитве, вода постепенно затопляла берег и теперь плескалась уже у самых ног солдат, лошадей и верблюдов. Но Со Май ни на шаг не отходил от алтаря.

Чжан снова приблизился к полководцу и во второй раз повел разговор о человеческих жертвах:

— Раз так, может быть, не ждать, когда боги откликнутся на молитву? — снова сказал он. — Не пора ли уже принести в жертву женщину?

И, не дождавшись ответа командира, продолжил:

— Отходить нам отсюда нужно, и поскорее. Иначе смоет всех — и людей, и коней, и верблюдов…

В это мгновение Со Май вдруг выхватил из ножен меч, сжал клинок зубами и поднял голову к небу. Капли дождя били ему в лицо, прямо в широко раскрытые глаза. Чжан и все солдаты, затаив дыхание, следили за действиями командира. В его фигуре было что-то демоническое.

Жертвенник, перед которым стоял Со Май, внезапно наклонился, упал — и в мгновение ока был унесен мутным потоком. Со Май еще некоторое время постоял, замерев в странной, неестественной позе среди мчавшейся грязной воды, потом вынул изо рта клинок и обратился к своему воинству:

— Наши моления не доходят до Неба! Значит, в эту реку вселился злой демон! Мы должны со всех сил ударить по нему и разбить супостата! Только тогда вода уйдет, а мы — переправимся через реку!

Голос Со Мая звучал как раскаты грома.

Дождь прекратился, но вода в реке бушевала все сильнее.

Со Май отвел отряд от реки на сотню шагов и, сохраняя боевой порядок, занял позицию на небольшой высотке.

Первыми дали залп лучники, разом выпустившие стрелы в сторону реки. Огромное число стрел одна за другой падали на середину мутного потока и через мгновение скрывались в землисто-желтой воде. После того как было выпущено несколько сот стрел, в бой пошли пехотинцы. С громкими кличами они хлынули на берег, а потом под звуки боевых барабанов бросились вниз, вбежали в реку по колено и начали рубить воду мечами и разить ее копьями. Противник ответил яростными всплесками брызг. В сражении с водой нескольких солдат течением сбило с ног, и мутный поток унес их прочь…

За день боевые действия вспыхивали еще несколько раз. Иногда отряду приходилось оставлять занятые высоты и отходить на другие позиции.

И для командира, который вел своих солдат в бой, и для самих этих солдат, готовых сражаться с потоком не на жизнь, а на смерть, вышедшая из берегов мутная желтая река действительно представлялась чем-то вроде громадного злобного демона. И этот демон мучился, безумствовал, бился, наступал, отступал и снова наступал…

А когда на землю спустилась ночь, обессилевшие солдаты заснули вповалку прямо на мокрой земле занятой ими высоты.

На следующий день погода улучшилась, но вода и не думала спадать. Напротив, мутный поток только сильнее забурлил водоворотами.

С раннего утра битва с рекой Кум возобновилась. Сегодня, как и вчера, воины засыпали ее стрелами и забрасывали камнями, рубили мутный поток мечами и кололи его копьями.

День вступил в свои права. Пики и мечи, мелькавшие в руках солдат, теперь таинственно сверкали в лучах яркого солнца, которое быстро превратило лютую стужу в испепеляющую жару. А враг все не сдавался. Более того — в каждой схватке с мутным потоком ханьцы теряли нескольких солдат…

Снова пришла ночь. К сражавшимся поступило подкрепление — по тысяче солдат из трех царств: Шань-шань (Чарклык), Яньци (Карашал) и Гуйцы (Куча).

Эти царства много лет страдали от набегов сюнну и давно ждали, что Ханьская империя направит свои войска в Западный край. Поэтому, когда здесь услышали, что ханьцы наконец пришли, то спешно присягнули Хань и направили солдат в помощь отряду Со Мая.

Получив пополнение из числа «варваров», которые отличались от ханьцев языками и обычаями, Со Май принял решение не прекращать сражения даже ночью. В синем лунном свете, заливавшем пустыню, огромное четырехтысячное войско выстроилось боевым порядком в три шеренги.

Зазвучали боевые барабаны, и солдаты с громкими кличами ударили по врагу. Атака следовала за атакой, но силы реки не убывали: в лунном свете было хорошо видно, что она все так же несется вскачь и бурлит своими черными водоворотами…