Го Цзинмин - Знаешь, сколько опало во сне лепестков...

Так что поворот налево для меня был запрещён, и наш с Гу Сяобэем счастливый поезд продолжал своё движение к светлому завтра...

Остановив машину, Вэйвэй сказала: "Да как ты позволяешь Гу Сяобэю так над тобой издеваться?"

Я молчала, держась за голову — голова ещё болела после удара, а Вэйвэй подумала, что я переживаю, и серьёзным голосом произнесла: "Ничего страшного, Линь Лань, ничего страшного". Точь в точь как Вэньцзин, подумалось мне,— две горячие девочки с характером Кинг-Конга, если вдруг изредка и проявят нежность, то так, что и лошадь испугается. И я испугалась, да так, что слёзы на глаза наворачиваться стали.

Таксист остановился у элитного офисного здания, и мы вышли из машины. К нам сразу подбежал паренёк, чтобы помочь припарковаться. Вэйвэй достала из кармана и бросила ему сотку, я смотрела на всё это с жалостью. Я обмерила взглядом Вэйвэй: дорогая одежда и украшения, но всё со вкусом, совсем без той вульгарности, как у Яо Шаньшань. У Вэйвэй одна вышивка чего только стоит — мне, чтобы на такую заработать нужно будет два месяца своими куриными лапами по клавиатуре щёлкать! Я помню, в своё время мы с Вэйвэй обе учились рисовать, но у неё гораздо больше талант. Я только проучилась год на факультет рекламы, а она уже бросила учёбу, говорит, всё равно там ничему не научат, она уже готова была идти в атаку и ворваться в общество. Прошло два года, я всё по-прежнему ем в столовой, а она иногда собирает вечеринки в местах типа Куньлунь [16] Hotel Kunlun — один из самых дорогих отелей и ресторанов Пекина. — там один обед стоит столько же, сколько мне на два месяца хватит. Правда, Вэйвэй мне говорила: "Не смотри, как сегодня люди, подобно собакам, куда ни пойдут на всех кричат и всем приказывают, словно бабушка Цы Си, но всё равно у каждого своя боль и грусть в сердце". На самом деле, даже если бы она не сказала, я всё равно всё это знаю. Сколько раз она звонила мне ночью, услышав в трубке мой голос, сразу начинала плакать, да так, что не остановишь, а наплакавшись, вешала трубку. Если Вэйвэй это дикая хризантема посреди снегов, то я это злобный пион в стеклянной теплице. Да ещё и под пластиковым колпаком от ветра.

Лифт остановился на семнадцатом этаже, мы пошли по коридору. Походка Вэйвэй была особенно величавой, я шла сзади, словно маленькая секретарша. На самом деле я и на секретаршу не была похожа: джинсы да футболка — простая девочка с рабочих окраин. Сновавший туда-сюда народ то и дело оглядывался на меня, все видели мужчин с секретаршами и женщин с секретарями, но женщина с секретаршей — это было что-то новенькое, сюда, наверное, с собаками чаще заходят.

Вэйвэй сказала: "Линь Лань, ты здесь новенькая, да к тому же ещё не выпустилась, зарплату тебе положат, самое большее, 4 тысячи [17] Около 500 USD. , как, нормально?"

Услышав, я чуть не споткнулась. "Ты прям меня ошарашила, а я ещё думала, дотянет ли до двух! На самом деле мне наплевать на зарплату, просто хочется получить немного опыта, не то, когда на четвёртом курсе у меня начнётся практика, они как зашлют меня куда-нибудь совсем далеко, а так я скажу, что у меня уже есть место, и я не попаду под распределение". Сказав, я поняла, как фальшиво это звучало. Хорошо, что в тот день на небе не было облаков, а то бы точно в меня молния ударила.

Мы зашли в кабинет, я посмотрела на того, кто нас встречал: молоденький парнишка, но вполне мужественного вида, худой, костюм сидел на нём, как на модели с билборда — ни пылинки.

Мы сели через стол напротив него. Она представила нас друг другу: "Лу Сюй, Линь Лань". Я села ровно напротив него. Вблизи я обнаружила, что он и вправду красавчик, его ресницы были ещё длиннее чем у меня. У меня самопроизвольно вылетело: "Какой ты тушью пользуешься?" Все трое застыли.

Похоже, я слишком долго общалась с Вэньцзин и Вэйвэй — сразу не смогла превратиться в милую куколку. Я выпрямилась, крепко сдвинула ноги, боясь даже чихнуть. Лу Сюй кашлянул, протянул руку и сказал: "Меня зовут Лу Сюй". Настоящий джентльмен.

Он повернулся к Вэйвэй: "Вэйвэй, против кандидатуры Вашей знакомой я ничего не имею, она точно будет принята, но оклад я не смогу дать больше четырёх тысяч, Вы согласны?"

Услышав, что всё схвачено, я уже приготовилась встать и уйти, но Вэйвэй со спокойствием, достойным Будды, неспешно проговорила: "Нет, четыре не пойдёт, минимум шесть". У меня сразу подскочило давление, я начала рукой толкать под столом Вэйвэй, а она ничего лучше не придумала, чем пнуть меня в ответ. Как будто забыла, что на ней сапоги, в другой ситуации я бы сразу накинулась на неё с кулаками!

Лу Сюй смотрел тяжёлым задумчивым взглядом на Вэйвэй. Та по-прежнему изображала буддийское спокойствие, мне ничего не оставалось, как тоже представить себя благородным художником — на самом деле художники совсем не благородные, просто у тебя денег мало. Изображать благородство — это самый лучший способ отказать.

На молчание Лу Сюя Вэйвэй ответила ещё более жестоко, она резко поднялась и сказала ему, чтобы он ещё раз всё взвесил, а у нас, мол, нет лишнего времени. Затем она повернулась и, отбивая строевой шаг, направилась к выходу. Моё сердце выпрыгивало из груди, но мне ничего не осталось как пойти таким же шагом за ней, но, к сожалению, на мне не было сапожек, и у меня не это получилось так величественно.

Когда Вэйвэй уже подносила руку к ручке двери, Лу Сюй вдруг сказал: "Подождите".

Я увидела злорадную улыбку на лице Вэйвэй. Эта стервочка опять победила.

"На самом деле, новые сотрудники у нас никогда не получают столько, это только благодаря рекомендации Вэйвэй. Тогда можно ли посмотреть на её послужной список?"

Вэйвэй кинула на него яростный взгляд: "Ты что, сомневаешься во мне? Скажи-ка, из тех девочек, что тебе я приводила, были ли такие, которыми ты остался недоволен?" Я сразу почувствовала себя ужасно неловко, как будто, я это девочка на панели, Вэйвэй — мамаша-сутенёрша, а Лу Сюй — козёл-потаскун.

Вэйвэй продолжила: "Я так тебе скажу: всё, что я могу сделать, она тоже может, а если вдруг она чего-то не сможет, то сестричка Вэйвэй сразу прилетит на машинке и всё тебе сделает. Бесплатно. Пойдёт?"

Лу Сюй улыбнулся чистой улыбкой школьника и сказал: "Вэйвэй, если всё так, как Вы говорите, то никаких проблем. Затем он повернулся ко мне: "Линь Лань, ты можешь приходить в любое время. Кстати, я буду твоим непосредственным начальником, надеюсь, мы сработаемся".

Он протянул руку, и я поторопилась поскорее её пожать, а при этом думала про себя: "Шесть тысяч! Целых шесть тысяч!".

Ну вот, теперь я тоже представитель рабочего класса. Правда, хоть воротничок белый. Как подумаешь — так аж на душе волнительно становится. Это состояние взволнованности и возбуждения продлилось у меня не одну неделю. Лу Сюй даже похвалил меня, он сказал, что я очень самоотверженно работаю, а моя креативность неисчерпаема, как река Хуанхэ во время разлива. В ответ я пнула его и сообщила, что у него явные проблемы со стилистикой. Он только хихикнул, как воришка, расправил осанку, встряхнул головой и с особенно серьёзным видом посмотрел на меня взглядом начальника — ну просто лапочка.