Гюлюш Агамамедова - Город-призрак

— Начальник, как ты сказал? Кид на пер? — Мустафа преданно, не мигая, смотрел на майора.

— Ээээ…., какая разница, как я сказал, Мустафа! Я не с тобой, я с собой разговариваю. Не сбивай меня, Мустафа. Этот Малик Гафур, оказывается резидент иностранной разведки. Не зря у него такое странное имечко. Его специально придумали и не где-нибудь, а на Западе. Ты понимаешь? Мустафа?

Мустафа осмелился лишь кивнуть. Майор возбужденно продолжал:

— Поэтому…, именно поэтому они ему дали такой идиотский псевдоним. Что они знают о Востоке? «Тысяча и одна ночь»- вот предел их познаний. Малик Гафур, они вытащили имя оттуда. А, Малик, я ведь попал в точку? Мустафа, твой начальник умный человек, очень умный! Учись, пока я жив.

Мустафа восхищенно покачал головой, выкатив до предела, бараньи, карие ласковые глаза. Малик тихонько тер то одну, то другую коленку.

— Ну что, уважаемый? Поехали?

Гафур сделал усилие, чтобы подняться, и со стоном опустился на стул.

В голове майора происходила усиленная работа мысли. Расклад менялся на глазах. Если Гафур и в самом деле был связан с иностранной разведкой, то действовать обычными методами: тащить его в машину, надавать ему по шее и выбить из него любое показание, неосмотрительно. Еще чего доброго можно нарваться на международный скандал. Майору было глубоко плевать на любого уровня скандалы, но вот полететь с насиженного места, обеспечивающего безбедное существование его семье и ближайшим родственникам, никак не хотелось. И во что превратился бы майор, лишившись выстраданного места? Умный и циничный человек он прекрасно понимал, что без поста он всего лишь отработанный материал, который при первой же возможности выбросят на свалку люди, ловящие сегодня каждое его слово. Оценив сложившуюся ситуацию, он изрек:

— Значит так. Я вижу, что Гафур не транспортабелен.

— Как ты сказал, начальник? — Мустафа заискивающе заглянул в глаза майору, стараясь не рассердить его.

— Я сказал, что ты останешься здесь, и будешь следить за Гафуром; ну и поможешь ему, если нужно. Мы же не звери, люди, — он похлопал по плечу Малика и выразительно посмотрел на Мустафу, — а когда он придет в себя, тогда мы с ним и поговорим.

— А может я, начальник, с ним поговорю? — глаза Мустафы загорелись хищным огнем.

Майор оценивающе посмотрел на него, открывая в своем подчиненном новые качества:

— Не нужно, Мустафа. Не смей, я тебе запрещаю говорить с Гафуром. Я сам буду на связи. Ты меня понял? Хорошо понял?! — Мустафа торопливо закивал.

Майор поспешно вышел, радуясь возможности хоть на некоторое время избавится от Мустафы, ходившего за ним тенью уже несколько месяцев. Недавно поступивший на службу Мустафа, проявлял необыкновенное рвение, отягощенное трудным восприятием. Майор первое время раздражался до крайности, видя рядом с собой восторженную физиономию Мустафы. Он попытался избавиться от него и порекомендовал Мустафу своему коллеге в качестве помощника. В тот же день майора вызвали к начальству и подробно объяснили многочисленные достоинства Мустафы, а среди них одно из самых главных: наикратчайшая цепочка родственных связей с одним из самых влиятельных сановников их ведомства. Майор проглотил наставления начальника. Не видя энтузиазма у своего смышленого подчиненного, начальник, напоследок решил его подбодрить:

— Ты не понимаешь своей удачи. Мы приставили его к тебе, потому что считаем тебя перспективным кадром! Понимаешь? Ты же не мальчик, я могу с тобой говорить откровенно. Мустафа далеко пойдет, понимаешь? Вот тогда он о тебе вспомнит! Попомни мои слова!

Майор еще больше скис, представив себе радужную перспективу работы под начальством Мустафы, но больше не выказывал недовольства и терпеливо отвечал на многочисленные незатейливые вопросы Мустафы. Майор догадался, правда не сразу, что перед Мустафой была поставлена сверхзадача — разобраться, хотя бы в общих чертах, в чем состоит работа в ведомстве. Задача, как оказалось для Мустафы непосильная, что, однако, не умерило его пыла и не разрушило обоснованных надежд на счастливое будущее. Майор ничего не стал менять в отношениях с Мустафой, он по-прежнему относился к нему покровительственно, с легким оттенком пренебрежения. Время от времени он ловил себя на мысли, что если судьба распорядится так, что Мустафа и в самом деле станет его начальником, то ему придется окончательно сломать свой хребет, и без того измученный бесконечными упражнениями на гибкость. Мысль, не дававшая ему покоя и вносившая в жизнь майора элемент нестабильности.

Встреча с Гафуром подстегнула непривычные для майора размышления. Он давно уже не задумывался над зряшным вопросом, для чего он, в сущности, живет? С этим беспокойным делом, «пустыми размышлениями», не приносящими никакого реального дохода, он покончил в ранней юности. И совершенно неожиданно для себя, встретив Гафура, он как будто вновь вернулся в подростковый период полового созревания. Его опять стали мучить вопросы, не имеющие ответов. Как могло случиться, что в наше прагматичное время, когда ушли в прошлое идиотские, с точки зрения майора, понятия о морали, мог выжить такой «архаичный тип», как Малик Гафур. А ведь он еще не старый, вероятно они ровесники. Интересно, как он будет общаться с Мустафой, человеком не только не тронутым цивилизацией, но к тому же «девственным» во всех других отношениях.

Мустафа объявился на следующий день. Скучный, без обычного чрезмерного оживления он буднично доложил, что Малик Гафур никуда из дома не выходил и ни с кем не общался. Докладывая, он не ел глазами майора, а смотрел в сторону. Майор с удивлением наблюдавший за Мустафой, подумал о том, как все-таки человек испорченный бациллой образованности может влиять на окружение. Взять хоть Мустафу. Майор был уверен, что цельная натура Мустафы не может измениться ни при каких обстоятельствах. То, что он наблюдал, говорило об обратном.

— Послушай, Мустафа. Мне не нравится твое выражение лица. Смотри мне в глаза. В глаза, я сказал! — Майор повысил тон, и строго посмотрел на Мустафу, — Ты обманываешь меня, своего начальника. А это не хорошо. Я знаю, что Малику звонил тот самый тип, и ты это знаешь, еще лучше меня. Зачем ты пытаешься меня обмануть. Скажи своему начальнику. Я пойму! — майор сменил гнев на милость.

— Какой ты умный, начальник. Да, звонил. Я не все понял. Малик объяснял мне. Долго объяснял, только я не все понял, начальник. Не трогай Малика, он хороший человек. Тот другой мне тоже сказал, что если Гафура обидим, нам тогда плохо придется, — Мустафа робко, заискивающе посмотрел на майора.

— Как ты сказал, Мустафа? Плохо придется? Кому? Этот юродивый еще нам угрожает? Я правильно тебя понял?