Аскольд Якубовский - Страстная седмица

— Мама, поехали, — звал ее Семен.

Она оглянулась — люди выходили с кладбища, шли тишком-молчком. Нифонт махал ей руками и кивал головой секретарь. И старуха медленно прошла мимо могилы, окинув ее взглядом и убедившись, что здесь все в порядке. Да, все нужное сделано, пора уходить. Парень засыпан землей, могила придавлена плитой, табличку с именем прикрепили так, как нужно, колесо и сломанный руль сияли хромировкой. Все в порядке…

— Павел, Павел, — стала она звать, оглядываясь.

Но тот, оказывается, уже ушел вместе с Шагиным. Так ей сказал Петр. Он подсадил ее в машину секретаря, который тоже не мог быть на поминках, и тот повез старуху домой.

Она ехала молча, зажмурив глаза. Ей не хотелось ничего видеть. Но веки, заслонившие взгляд, не помогали ей не видеть. Она узнавала (по тряске) улицы — Коммунаров, Лесную, Красный проспект — и тотчас припоминала вид этих улиц, их дома, и думала о проклятье слишком хорошей памяти, не дающей ничего забыть.