Уильям Хоффер - Только с дочерью

Махмуди был взвинчен до предела. По мере того как утихала душевная боль, вызванная кончиной Нелуфар, его все больше поглощали собственные проблемы. В его задумчивых глазах все чаще вспыхивал огонек безумия. Мне было знакомо это выражение, и я по-настоящему боялась. Я словно сидела на пороховой бочке, пребывая на грани паники. Временами я не сомневалась, что Эллен ему уже все выложила, иногда внушала себе, что у него и без того достаточно оснований для психоза.

В субботу, когда мы собирались в школу, он был особенно не в духе. Не желая ни на секунду выпускать нас из поля зрения, он потащился за нами. Пока мы шли по улице, он был агрессивен и раздражителен, затем грубо втолкнул нас в такси. Мы с Махтаб испуганно переглянулись, зная, что беды не миновать.

В школе Махмуди заявил в присутствии Махтаб:

– Оставишь ее здесь. Пусть приучается к самостоятельности. Отведи ее в класс и возвращайся, поедешь домой вместе со мной.

Махтаб завизжала и вцепилась в подол моего пальто. В свои пять лет она была не в состоянии вынести сразу два испытания: нарастающий гнев отца и разлуку с матерью.

– Махтаб, ты должна быть сильной. – Я пыталась говорить спокойно и ласково, но чувствовала, как у меня дрожит голос. – Пойдем в класс. Все будет хорошо. Я заберу тебя в полдень.

Махтаб поддалась моим уговорам и пошла за мной. Но по мере приближения к классной комнате, на безопасном расстоянии от грозного отца и в преддверии расставания со мной, она захныкала, а затем разрыдалась. Когда мы дошли до дверей, она отчаянно скулила, точно так же, как в первые два дня, до того как я стала оставаться в школе, вблизи от нее.

– Махтаб! – взмолилась я. – Успокойся. Папа не на шутку рассержен.

Но мои слова утонули в воплях Махтаб. Одной рукой она вцепилась в мое пальто, другой отталкивала от себя учительницу.

– Махтаб! Пожалуйста…

Внезапно все находившиеся в классе девочки вскрикнули от смущения и неожиданности. Они схватились за русари – удостовериться, что их головы покрыты надлежащим образом. В их святая святых вторгся мужчина!

Я подняла голову и увидела, что над нами возвышается Махмуди, залысины у него на лбу побагровели, что служило признаком ярости. Он занес кулак, чтобы обрушить его на своих мучителей. В его глазах пылал гнев тысячи истерзанных демонов.

Махмуди схватил Махтаб за руку и пнул ее. Развернув ее к себе лицом, он отвесил ей пощечину.

– Нет! – закричала я. – Не бей ее!

Завопив от испуга и боли, Махтаб ухитрилась вырваться и вновь ухватилась за подол моего пальто. Я попыталась втиснуться между ними, но Махмуди был намного сильнее нас обеих. Он опять и опять наносил удары по крошечной движущейся цели – по рукам и по спине. С каждым ударом крики Махтаб становились все истошнее.

Схватив малышку за руку, я попыталась оттащить ее от него. Левой рукой он отшвырнул Махтаб в сторону, и она ударилась о стену. Ханум Шахин и несколько других учителей быстро встали вокруг нее защитным кольцом. Она пыталась вырваться, убежать, но учителя ее удержали.

Гнев Махмуди мгновенно обрушился на новый объект. Правым кулаком он ударил меня по голове, так что у меня все поплыло перед глазами и я чуть не повалилась на спину.

– Убью! – орал он по-английски, сверкая глазами. Затем, с вызовом посмотрев на учителей, он сжал мне запястье, словно тисками, и обратился непосредственно к ханум Шахин.

– Я убью ее, – повторил он тихо, зловеще.

Он потащил меня за руку. Я попыталась было сопротивляться, но еще не пришла в себя после сильного удара и не смогла освободиться. Где-то в глубине моего воспаленного мозга пульсировала мысль – хорошо, что его бешенство излилось на меня. Я решила уйти с ним, увести его от Махтаб. Покуда он вдали от нее, с ней ничего не случится, твердила я себе. Пока я с ним, с ней все будет в порядке.

Внезапно Махтаб вывернулась из рук учителей и устремилась мне на подмогу.

– Не беспокойся, Махтаб, – проговорила я сквозь слезы. – Я вернусь. Отпусти нас. Отпусти нас!

Ханум Шахин подошла к Махтаб и обняла ее. Другие учителя расступились, дав нам с Махмуди дорогу. Все эти женщины были бессильны против гнева единственного вторгнувшегося сюда мужчины. Крики Махтаб становились громче и отчаяннее, пока Махмуди волок меня за собой – из класса, по коридору, на улицу. От боли и страха у меня кружилась голова, я панически боялась Махмуди. Вдруг он и вправду убьет меня? А если я выживу, что он вытворит с Махтаб? Увижу ли я ее снова?

На улице он гаркнул приближающемуся такси:

– Сюда!

Такси остановилось. Махмуди открыл заднюю дверцу и грубо втолкнул меня внутрь. На заднем сиденье уже жались друг к другу четверо или пятеро иранцев, и Махмуди сел впереди.

Когда такси влилось в поток движения, Махмуди, не обращая внимания на других пассажиров, повернулся ко мне и прорычал:

– Ты очень плохой человек. Я сыт тобой по горло. Я убью тебя! Сегодня же!

Он продолжал в том же духе еще несколько минут, пока я наконец не рассвирепела – исчезли и слезы, и страх.

– Правда? – саркастически спросила я. – Интересно, как же ты собираешься меня прикончить, расскажи.

– Большим ножом. Я разрежу тебя на куски. Нос и ухо отправлю твоим родственникам. Они тебя больше никогда не увидят. Вместе с гробом я пошлю им пепел от сожженного американского флага.

Меня вновь охватил ужас, сильнее, чем прежде. Зачем я ему перечила? Теперь он взбесился окончательно и может выкинуть все что угодно. Его угрозы звучали до жути правдоподобно. Я знала, что он способен на безумие, которое только что с таким смакованием описал.

Он не унимался – орал во все горло, бранился. Я сидела, притихнув. Уповала лишь на то, что его гнев изольется в словах, а не в поступках.

Такси, однако же, двигалось не в направлении дома, а в направлении больницы, где он работал. Он замолчал, обдумывая, как быть дальше.

Когда такси застряло в пробке, Махмуди повернулся ко мне и рявкнул:

– Вылезай!

– Я останусь в машине, – выпалила я.

– Я сказал, вылезай!!! – завопил он.

Подавшись назад, он дернул за ручку и открыл мою дверцу. Другой рукой он вытолкал меня на мостовую – я чуть не упала, едва успев встать на ноги. К моему изумлению, Махмуди остался в машине. Прежде чем я сообразила, что произошло, дверца захлопнулась и такси укатило прочь.

Оказавшись в гуще толпы, я особенно остро ощутила свое одиночество. Моя первая мысль была о Махтаб. Не помчится ли он в школу, чтобы забрать ее, избить, отнять у меня? Но нет, я поняла, что он поехал в больницу.

Наверняка Махмуди вернется в школу за Махтаб не раньше полудня. У меня в запасе было несколько часов.

Надо найти телефон! Позвонить Хэлен. Позвонить в полицию. Позвонить кому угодно, лишь бы прекратить этот кошмар.