Илья Игнатьев - Зависимость количества попаданий от плотности огня.

- Славка, ты Ласочев! Это я не знаю даже как! ЧТО это значит. Это самые лучшие, вот что это значит. Ласочевы. Дэн, скажи. Видишь, Славян, Дэн так же считает... Позови отца, Слав… Нет! Я к нему сам пойду, можно, Ласточка? Ты Славка «Ласточка» Ласочев… Не знаю, я, наверное, и не подумал бы, вы ведь так похожи… Может, это тебе так заслужить надо было, чтобы стать Ласочевым? Ты заслужил, Славка, - но почему? Почему не ты мой… а этот, Эдька… Я к отцу твоему пошёл, Славка. Мне ему сказать надо. Важное. Для меня важное, но я не заню, что потом будет, но так, на всякий, - я вас всех… Вы такие, какие все должны быть… Жизнь, сука, пекова…

…

- Илюша, а вот прикол бы был, если бы я новое сочинение, которое мне переписывать придётся в понедельник, про нас написал. Про всех. Про эту вот неделю, про то, как мне было сначала хорошо у вас, потом больно, сразу же в первый вечер, ведь в первый же вечер я в тебя и влюбился! Вот, а потом больно, и как тебе всю неделю больно было, - и про то, какой Славка гад и молодец, - так бы мы с тобой…

- И дальше…

- Вот, дальше. Мы бы… да ну. Я не смогу, и не потому, что… не смогу, а потому, что всё рухнет, а я не… я целоваться хочу…

- Сам же болтае… м-м… Севка…

- Ка-айф… Илюша, кайф какой, я и не представлял себе, какой это кайф, целоваться. Ещё давай.

И мы с Илюшкой целуемся… Всю ночь будем! И не только целоваться, мы уже два раза… Нет. Не трахнулись. Во-первых: словечко пакостное; во-вторых: дело не в словечках, можно и так говорить, дело ведь в том, как относиться! И главное: когда говорят «трахаться», имеют в виду… Блядь… Меня же Ил не трахнул. Я не против… м-м-м, какой это кайф, целоваться… не против, но он говорит, что это успеется, первый же раз у меня… Да. И целуюсь я впервые. С Катькой не считается, - я и не хотел тогда… Всё у меня впервые сейчас, и это так… Нет, так то я как бы… Блядь, да я уже два года «как бы»! Дрочил, - и что, все же дрочат. Последнюю неделю я, когда дрочил, думал только об Илюше. А когда я впервые увидал Славку, я пару раз, когда дрочил, то я о нём… Потом, когда познакомились, - ни разу. Он брат. Точка. А сейчас я целуюсь, - ну, два раза-то мы уже… как же сказать-то… любили друг друга по-настоящему, я Илюшу и в рот, и в попу он мне дал, а я отсосал у него, - тоже ведь я впервые, - а, оказывается, будто для меня придумано! Но это с ним. Ведь это Илюша. Теперь Илюша. Илюшка. Можно Илюха, - наверно, можно, - когда-нибудь, когда поругаемся. Это обязательно. Во-первых… Да к чёрту счёты эти! Просто, - это обязательно, потом ведь можно помириться… А это так, наверное, здорово, - мириться, после того, как из-за какого-нибудь пустяка поругаемся до скандала… И всегда будем оба правы, и оба виноваты, - здорово, это и есть Любовь… Вот. Илья. Это когда что-нибудь серьёзное, типа как со школой моей. Ну, ещё как-нибудь можно, - Илюшенька мне не нравится, какой же Ил «Илюшенька»! - ну, я придумаю как-нибудь. Ил-2, - это я, наверное, права не имею. Пока. Потом я заслужу. М-м, класс… А интересно всё-таки…

- Ил, а интересно, а как можно сказать, вместо «трахаться»? Трах…

- Боги! И ты об этом вот сейчас думаешь?

- Не только. И об этом, - а ты о чём?

- Вообще ни о чём, - счастье. О чём можно думать, когда снова счастье…

- Так, понятно. А кто говорил, что не думать ему сложно? Если совсем не думать?

- Так ведь… М-м, разве я такое говорил? Выходит, что именно тогда я… м-м… блин, как впервые… м-м, Сев… хорошо как…

- Да… и, оказывается, ничего сложного… Трах, трах… Трах-трах-тиби-диби-дах! Дибидах! Дибидахаться мы будем. Нормально?

- Вот уж как раз… дибидахаться? - это как раз ненормально… Севка, не смей, то есть, я хотел сказать… погоди, мне же не пятнадцать, мне же надо…

- Передохнуть?

- Ну-у… и передохнуть, и осмыслить, и… Дибидахнемся? Давай?

- Базар. Дибидахнемся.

- Это ж надо, - «дибидахнемся», всякое я слыхал…

- Это из «Агаты Кристи», - трах, трах-тиби-диби-дах. «Опиум»… м-м… Здор… м-м… фух!

Я выдуваю Илюшке в рот, - хорошо целоваться, но дибидахаться, это… это слов нет. Это как дибидахаться. Та-ак, - не пятнадцать лет Илье, это точно! - это побольше у него, чем в пятнадцать у меня, по-любому… Хотя, у меня, наверное, вообще, не очень большой… не заню, откуда бы мне знать… только ведь в порнухе и видал… тьфу, вспоминать не хочу. Красивый он у Ильи. А что у него некрасивое? Как бы мне так… вот, так удобно… м-м, а вкус-то я и не пойму… да нет особого вкуса, вкус не во рту, вкус в голове… ха, не пятнадцать лет ему! Вон как выгибает его… колотит. Это я так умею, - и, оказывается, всегда умел я так сосать. Илье. Только он не всегда был со мной. А теперь всегда, и навсегда… м-м, здорово… и бёдра его, и не волосатый Илюшка совсем… в меру… а на груди вообще нет волос… Самая красивая грудь, которую я видел. И я могу эту грудь целовать, гладить… шрам этот, его даже Сладкоежка не мог целовать и гладить, после Сладкоежки этот шрам… память… а я могу. Нет, так я не могу, так не удобно мне… Ему удобно… ещё бы, на спине лежит, в плечо мне одной рукой вцепился, другой волосы мне перебирает… тянет… пусть тянет, не больно ведь… Пореже буду стричься, - ему так больше нравится, чтобы подлиней волосы… Нет, мне так…

- Фух, Илья, давай ты сам? Давай так, я вот так… погоди… на подушку, повыше, а ты…

- Погоди, Севка… так?

- Ну.

- Хорошо. Севка, я глубоко не буду… постараюсь… Чтобы ты не поперх… о-о…

Ну, так-то лучше, Илья качает сам, я держу ладонью его бедро, правой, сзади, я так ритмом управляю, - а левой… да, по животу… он у него то как каменный, а то… классно, короче, и до груди я могу дотянуться… Да уж, ритм. Куда там, какой там ритм, вон как Илюшку… А ведь он кончит сейчас. Нет, так ему не удобно будет, - вот, вот так, легонько на бок его, и чтобы ритм не терять, теперь-то я сам могу по-настоящему ритм… вот так, головой, и хорошо, и ему лучше, ведь на руки ему не надо опираться, и он меня… по плечам, по волосам, руки мне вверх поднимает… ух ты, ладонь мне целует… бля… и ещё… ага, не пятнад… ничо себе, три раза глотать пришлось! Здорово… Блин, опять вкуса не понял… Говорят, - полезно очень…

- Илюш, а правда, что ли, что сперма полезная?

- Глупости… погоди, я отдышусь… Севка… Если бы ты не зашёл ко мне, если бы не разревелся, если бы ты не решился, - я ведь трус, оказывается…

- Ты дурак, просто, как и положено взрослому, а так-то ты не трус…

- И на том спасибо.

- И что? Нет, я про «спасибо» понял, я не понял, что бы случилось, если бы я не зашёл к тебе, если бы я не разревелся… в грудь тебе вот в эту вот, самую-самую… Зашибись, Илья, - ты качался, да?

- Нет… То есть… Севка, дрянь, отпусти сосок мой, я ж… Аж мороз по коже, надо же так, у меня так и не было никогда, надо же, думал всё знаю… Умер бы я, если бы ты не зашёл. Севка, я умирал, - всю эту неделю я был на грани. Это Смерть болела, - никакой не осколок, - я умирал, и понимал это, я же очень близко с ней знаком, со смертью, - просто не узнал её на этот раз…