Леонид Эгги - Арест

Держа книжку забинтованной рукой, осторожно разгладила сморщенную бумагу. Крест встал на место и получилась единая картина — святая церковь во всем своем великолепии. Взгляд смотрящего с неба Бога смягчился, теперь он смотрел доброжелательно.

В заведении, где отвечают за воспитание нового поколения, она пыталась узнать адрес ребят Стоя перед строгой начальницей она никак не могла внятно объяснить, зачем это ей надо

— Какая кукла? Какая книжка? Ты что, рехнулась? Никому никаких адресов не даем. Они отправлены туда, куда надо, где их, в отличие от родителей, сделают настоящими советскими людьми А ты смотри, шустрая очень Как бы и твоего не пришлось нам воспитывать.

Тоня, ничего не ответив, молча пошла к выходу.

Потерялся след Ани и Славика Вскоре началась война Кем и чем они стали — неизвестно. Как неизвестна судьба их мамы Марии Ткаченко. Сгинула в тайге на лесоповале

Через пару лет, совершенно случайно, в разговоре с расконвоиником из Горького, она узнала, почему не было известий от дяди Коли Когда Маруся была беременна, муж ее написал письмо брату, поделился радостью. Письмо, первое и единственное за время ссылки, хоть и без обратного адреса, но было отправлено по почте

Брат жил в большой коммуне Не прекращающийся с семнадцатого года поиск врагов сделал многих граждан великой страны ищейками новой власти, которые повсюду проявляли бдительность. Письмо попало в руки такой бдительной. Как ни иносказательно оно было в описании северной жизни, что-то насторожило добровольную стукачку. Обратилась в НКВД Там оказались более сообразительные читатели чужих писем

Взяли брата. Слаб оказался человек, после небольшого внушения признался, что родня в ссылке Здесь пошло легче — связь с ссыльными по созданию преступной организации для свержения Советской власти.

Так что в то время, когда дядю Колю с надеждой на спасение ждали племянники, кости его догнивали в какой-то неизвестной могиле

Много еще осталось таких тайных захоронений. И при том сопротивлении, которое оказывают уже нынешние власти, мы еще долго многого не будем знать Власть осталась от того корня, что уничтожал народ.

Но в это время и Фурман уже не хмурил сердито свои смоляные брови Пробил и его час Кремлевский стервятник решил избавиться и от этих палачей — свидетелей.

Среди многих, надо сказать, вполне справедливых обвинений, предъявленных Фурману, — превышение власти, сфабрикованные дела, садизм, — ему припомнили неосторожно произнесенную при аресте Марии Ткаченко фразу: «На стенах нужно вешать вождей».

Вот это уже совершенная клевета. Фурману просто не повезло Слишком рьяный был служака Много знал.