Татьяна Москвина - Мужская тетрадь

Картина восьмая

Библиотека. Там мы застаем Господина Д. Он сидит со своими бумагами.

ГОСПОДИН Д. (смеется тихо). Теперь я тебя не гоню… Сиди уж, если пришел. Что, нигде нет места – ни на каком свете, а, Влад? Ты знаешь, мне Михалик приснился, помнишь, брат наш маленький? Такое дивное дитя. Звал к себе. Заступится он за меня – там, перед престолом, или нет? Я его любил. Хорошо, что у меня не было детей, кроме той погибшей крошки. Как бы я их хоронил – своих детей – не понимаю. Или – сделал бы их такими же, как я? Воображаю: дикая семейка – целая свора дракул… Да, хватит, хватит… пора и честь знать. (Пауза.) Жаль, что не я написал «Фауста», а этот деревянный немец Гете. Был я у него, имел аудиенцию и напрасно искал в этом истукане черты гения… Столько способностей – и ни одного настоящего дара у меня нет. Настоящего, который властно тащит по жизни, который – господин человека… Я всегда был свободен. Свободен! Знаешь, я думаю – может, меня просто забыли? Я пропустил свою очередь и перестал числиться в списках. Время обходит меня стороной, как прокаженного… Пора поступить разумно и твердо. По-мужски. Это значит – надо подставить женщину… Сделаем последнюю героическую пакость в жизни, а, братишка?

Входит Алиса.

АЛИСА. Николас, это я.

ГОСПОДИН Д. Привет.

АЛИСА. Слушай, все утро звонила – не берет. Не знаю, где они – Моника и Янис. Договорились, что сегодня утром будут… и знаешь, паспорт не могу найти – ты не видел мой паспорт? Не брал? А?

ГОСПОДИН Д. Брал.

АЛИСА. Брал – так отдай. Зачем брал? Проверить?

ГОСПОДИН Д. Нет, Алиса, проверять мне нечего – а взял я твой паспорт для составления завещания, которое составил еще вчера, подписал, заверил, для чего слетал в город – и с удовольствием вручаю свое завещание тебе.

АЛИСА (принимая завещание). Благодарю вас. (Читает.) Я… тогда-то… такой-то… что? Что? (Читает.) что? Ничего не понимаю! Как это?

ГОСПОДИН Д. Трудно что-нибудь не понять. Коллекцию живописи и драгоценностей оставляю своей стране – пусть подавится – часть своего состояния, а именно: четверть в равных долях тому, кто предъявит знак, понятный моей наследнице, предполагается одиннадцать частей – все остальное завещаю Алисе Зайцевой…

АЛИСА. Зачем? Почему мне?

ГОСПОДИН Д. Ты еще спрашиваешь? Я и говорил – цены своей ты не знаешь…

АЛИСА. Нет. Николас – нет. Я не принимаю. Сапфир только твой возьму – и уйду.

ГОСПОДИН Д. Это нечестно. Согласись – ты пришла в мою жизнь, а не я – в твою. Ты забралась на гору – я ведь сидел неподвижно. Ты пришла и ты взяла мою жизнь.

АЛИСА. Я?!

ГОСПОДИН Д. Ты. Я оформил на бумаге, для мира, то, что принадлежит тебе – ты обязана взять.

АЛИСА. Ну, ладно. Это, в конце концов, после твоей смерти – а ты, слава Богу, скорее всего умрешь после меня. Хорошо, пускай.

ГОСПОДИН Д. Согласна?

АЛИСА. Согласна.

ГОСПОДИН Д. Подпиши.

Алиса подписывает завещание.

ГОСПОДИН Д. Можно было и без твоей подписи, но так – лучше.

АЛИСА. Ах, ты, Боже мой. Пожалуйста. Мне-то что.

ГОСПОДИН Д. Ничего. Только часа через два завещание вступит в силу.

АЛИСА. Вступит в силу. Это – как?

ГОСПОДИН Д. Как написано. В случае моей смерти…

АЛИСА. Откуда он возьмется – случай твоей смерти?

ГОСПОДИН Д. От тебя.

АЛИСА. Николас… ладно. Я собираюсь уйти сегодня, но ведь не насовсем. Я вернусь. Я могу бывать у тебя… ты был добр ко мне и я… я не сержусь. Будем как друзья, как родные… ты… ты… не виноват… ты от одиночества и тоски так поступил, а мне… что мне жалеть? Я тебя прощаю. Вообще, все – такая ерунда… может, это и к лучшему, правда…

ГОСПОДИН Д. Ерунда?

АЛИСА. Ну, да. Мне девочки рассказывали – в первый раз у всех такой облом… черт знает что…

ГОСПОДИН Д. Алиса! Очнись! Я перенесу то, что ты меня не любишь, – но опошлить и уничтожить тебя я не разрешу даже тебе самой. Ты была моей.

АЛИСА. Обманом!

ГОСПОДИН Д. Только лишь – обманом? Поклянись!

АЛИСА (после паузы). Я сама не знаю, Николас…

ГОСПОДИН Д. Я сидел всю ночь и думал… как мне удержать тебя. Чем мне удержать тебя…

АЛИСА. Смешно – удержать… Слово смешное…

ГОСПОДИН Д. Я… должен тебе сказать – я заразил тебя сразу, когда ты укололась в оранжерее. И потом, в столовой, когда ты порезалась фруктовым ножичком… Ты такая же теперь, как я и все… мои жертвы.

АЛИСА. Гадина! Гадина! (Набрасывается на Господина Д., несколько раз бьет, потом плачет.) Я не хочу, не хочу, я не хочу твоей жизни! Я убью себя!

ГОСПОДИН Д. Сначала я, потом – ты. Хорошо?

АЛИСА. Что – хорошо?

ГОСПОДИН Д. Освободи меня. Уничтожь. Отомсти за унижение и обман. Это будет только справедливо. А потом – как хочешь. Хочешь – уходи вместе со мной. Хочешь – оставайся в замке, живой, здоровой, богатейшей женщиной и живи в свое удовольствие. Ты свободна теперь, у тебя есть выбор. Правда, здорово?

АЛИСА. Ты еще смеешь смеяться надо мной?

ГОСПОДИН Д. Да, мне удивительно весело. Давно мне не было так весело. Знаешь, я не был жесток, не любил власть, не имел настоящих больших талантов, но я любил жизнь – и потому хорошо пожил. Устал маленько. Несколько лет я ворожил, звал смерть – вот ты и пришла. Никогда не думал, что моя смерть будет такой прекрасной.

АЛИСА. Сам. Сам себя освобождай. Не трогай меня больше.

ГОСПОДИН Д. Нет. Этого я как раз и не могу.

АЛИСА. Сам не можешь себя убить?

ГОСПОДИН Д. (разводит руками). Увы, моя птичка!

АЛИСА. А я – тоже не могу – сама себя?

ГОСПОДИН Д. Ты – пожалуйста. Сколько угодно.

АЛИСА. Тогда еще ничего. Поживу вампиршей, а когда надоест… Но почему я могу покончить с собой, а ты нет? В чем разница?

ГОСПОДИН Д. Поживи с мое – тогда поймешь.

АЛИСА. Как ты меня все втягиваешь, заманиваешь, топишь… Как я хочу вырваться от тебя… и вязну, вязну, пропадаю… Господи, помоги мне. Господи, милостивый, помоги мне.

ГОСПОДИН Д. Вот твой добрый Бог и шепчет: сделай это. Сделай это доброе-доброе дело. Помоги бедному, несчастному старичку – ему пора на покой. Старичок такой умный, такой хитрый, он так все отлично придумал – тебе не будет никаких беспокойств.

АЛИСА. Николас, я не хочу тебя убивать.

ГОСПОДИН Д. Тогда – оставайся.

АЛИСА. Почему обязательно или одно – или другое? Нет чего-нибудь третьего?

ГОСПОДИН Д. Нет, моя любимая, нету ничего третьего.

АЛИСА. Да возьму сейчас и уйду – просто возьму и уйду.

ГОСПОДИН Д. Ты уже третий день уходишь.

АЛИСА. Заманил бы себе какую-нибудь бедную, простую девушку, она бы счастлива была тут с тобой сидеть, миллиарды твои считать, розы поливать… что ты пристал ко мне?

ГОСПОДИН Д. Воспитывают вас в Швейцариях, воспитывают – а как были вы кухаркины дети, так и останетесь. «Че пристал, отлезь, козел!» Я бы из тебя такое сделал чудо… ты могла бы стать благородной женщиной.