Бенуа Дютертр - Бунтарка

В ближнем предместье Амьена небольшая коммуна М. весной иногда оказывается под водой из-за разлива Соммы. Потепление климата стало причиной учащения этого природного катаклизма и, соответственно, поисков виноватых – депутатов, подрядчиков, архитекторов, – эти поиски осуществляли батальоны страховщиков, адвокатов, экспертов и дополнительных экспертов, на которых была возложена задача вести переговоры об ущербе и компенсациях. За исключением этих недолгих хаотических периодов, когда приходилось шлепать по грязным улицам, от домиков в речной долине веяло скукой уюта; все они приближались к общей модели «индивидуальный дом средних размеров», примерно одинаково оштукатуренные, с собственным гаражом, асфальтированной дорожкой и садиком, обсаженным туями. Конечно, приключения лучше искать в центре города со стопятидесятитысячным населением, столицы региона, которая предоставляет жителю предместья, желающему открыть бескрайний мир, первые, предварительные картины оного. Подняв глаза к серому небу, он одним взглядом сможет эскизно охватить европейскую историю от готического собора XIII века (высота сто двенадцать метров) до восьмигранной башни Огюста Перре (сто четыре метра), построенной в середине XX века и заполненной квартирами и офисами. Последний этап этой эволюции – центр конгрессов Мегасите, возведенный в восьмидесятых годах, имеет высоту всего пятьдесят метров, но задуман он был, чтобы «дать полноценное удовлетворение посетителям». Элиана Брён, рожденная в этом суровом климате, росла послушной девочкой у ворот пикардийской столицы и не выказывала никаких признаков, предвещающих склонность к бунтарству. Первый инцидент, оставшийся в семейной памяти, относится к возрасту восьми с половиной лет, и произошло это в квартире на улице Депорте в день рождения ее двоюродного брата Режи. Под звуки «Веселых летних лагерей», записанных в том же году на пластинку Пьером Перре, дети сидели за столом и угощались. Вдруг мама и тетя торжественно объявили:

– А сейчас, мальчики, идите поиграйте в гостиной, а девочки пока уберут со стола.

Мальчики с криком унеслись в гостиную, а Элиана, принеся в кухню поднос с бисквитами, спросила у мамы:

– А почему всегда девочки убирают со стола?

Мадам Брён улыбнулась, словно дочка открыла сокрытую истину:

– Да ты никак собираешься стать феминисткой? Ладно, иди принеси мне стаканы.

Женщины и девочки мыли посуду в мыльной воде, а Элиана все пыталась понять, что значит слово «феминистка». В течение нескольких последующих лет она беспрекословно убирала со стола. Но уже в тринадцать, когда у нее начала расти грудь, ее характер более отчетливо проявился во время какого-то праздника с одноклассниками. Когда покончили с десертом, она вызывающе объявила:

– А сейчас, мальчики, марш на кухню! Сегодня вы убираете со стола и моете посуду.

В этом же возрасте Элиана обнаружила, что ее имя свидетельствует о ее принадлежности к среднему классу, в отличие от таких имен, как Флоранс или Изабель. Несколько месяцев она писала свое имя с «И» – И лиана, пытаясь пересилить судьбу, но оказалось, что это ничего не дает. Несмотря на комфорт их семейного домика, любые свидетельства неравенства заставляли ее страдать: после приглашений на вечеринки в красивые виллы она возвращалась домой совершенно несчастная. На ее взгляд, родители не сумели проявить себя как должно. Она мечтала, чтобы ее отец (бухгалтер на металлургическом заводе) стал динамичным крупным менеджером и раскатывал в спортивном автомобиле, мечтала, чтобы мама возглавила бунт женщин против использования их в качестве прислуги за столом… Однако они всю свою энергию отдавали приходскому клубу, его баскетбольной команде и хору, воскресным мессам и семейным пикникам, на которых женщины накрывали столы, а мужчины в это время попивали аперитивы.

Пытаясь доказать свою независимость, Элиана примкнула к ХУМ, группе христианской учащейся молодежи. На собраниях этой группы лицеисты из католических лицеев выражали свою приверженность добру (любовь, Третий мир, дети, свобода…) и ненависть ко злу (война, деньги, фашизм…). У мальчиков были длинные волосы, девочки носили свитеры крупной вязки, многие играли на гитаре. Велись дискуссии о голоде в Африке, о сближении христиан и рабочих и об использовании противозачаточных средств. Уже на втором собрании внимание Элианы привлек бородатый парень, который был выше и старше остальных; он курил трубку, и табак был очень душистый. Она попыталась с ним заговорить, но он практически не слушал ее, а взял гитару и заиграл новую песню. А на третье собрание он привел, держа за ручку, толстую студентку, будущего детского врача, которую Элиана немедленно люто возненавидела. Каждую неделю христианская парочка восседала у горящего камина, распевая про Иисуса. Пытаясь соперничать с ними, юная бунтарка пылко заявляла: «Хватит соглашательства! Существует социальная реальность: сегодня Христос взялся бы за оружие!» Остальные сочли ее назойливой занудой. Высокий бородач и его молочная корова царили в собрании апостолов. Начался учебный год, и Элиана решила завязать с группой.

Осенью 1972 года один из видов субботних развлечений для нее состоял в том, чтобы болтаться в центре Амьена, у выхода из Новых Галерей, где активисты продавали «Руж» (газету Коммунистической революционной лиги) и «Ле Монд либертэр» (орган Федерации анархистов). Несколько свободомыслящих подростков сидели в кафе, хозяин которого крутил пластинки с рок-музыкой. Пятнадцатилетняя Элиана робко толкнула дверь, опасаясь, что ее сочтут смешной. Ради этого случая она облачилась в соответствующий прикид и придала себе облик категорически романтической особы: черные растрепанные волосы, благоухающие пачулями, многоцветная блузка-туника (сшитая из лоскутов в какой-то ткацкой мастерской), курточка-дубленка. Сквозь дым она увидела бывшую одноклассницу, которой поведала о своем разочаровании в христианских идеалах. Она не была убеждена в том, что до сих пор «верует», и впервые это слово показалось ей глупым. Подруга заказала чай с лимоном и принялась рассказывать про маоистскую группку, членом которой она является. Элиана пошла с ней на собрание, на котором студенты без конца разглагольствовали. И пока парни готовили революцию, ее подруга подавала им напитки.

Элиана прочла «Коммунистический манифест» Маркса, из которого узнала жестокую истину, разбившую в мелкие осколки ее благостное представление о прекрасном и о добре. Получается, общество, по сути, основывается на отношениях принуждения, а не взаимопомощи! А поскольку ход истории иногда бывает жестоким, подруга задала Элиане вопрос: «С кем ты будешь в тот день, когда начнется революция? На чьей стороне ты будешь сражаться – на баррикадах вместе с рабочими или же спрячешься за спинами полицейских?» Эти вопросы, хоть и не имеющие непосредственного отношения к ее лицейской жизни, терзали Элиану по дороге домой. Шагая в одиночестве между домами с палисадниками, она мысленно видела поднявшиеся на борьбу вооруженные толпы и пыталась представить свою роль, когда настанет этот великий день. А во время ужина она посмотрела на маму, накрывавшую на стол, и ее охватил молчаливый страх: «Буду ли я готова изобличить папу и маму, если они окажутся на стороне фашистов?»