Ирвин Уэлш - Дерьмо

- Был один небольшой инцидент... я поймал ее на лжи... на глупом, мелком обмане. Ничего такого - теперь все уже позади.

Я напрягаюсь. Не стоило рассказывать этому хмырю о том, что его не касается. Лучшая форма защиты - нападение.

- Послушай, Блейдси, старый хрен, можно задать тебе личный вопрос?

- Ну... да... я...

- Это насчет тебя и Банти. Ебешь ты ее?

Блейдси смотрит на меня, потом отводит взгляд. Никого он не ебет, жалкий сукин сын. Он начинает мямлить, сначала смущенно, но без обиды - хотя мне-то наплевать.

- Ну, видишь ли... в последнее время с этим обстоит не очень...

Я решительно киваю, и Блейдси продолжает. Ни капли гордости. Этот осел думает, что мне есть до него какое-то дело. Ошибочка!

- Знаешь, я всегда был немного одиночкой... трудно заводил друзей... но на службе ребята приняли меня как-то сразу... как своего. В общем, то, что я нашел здесь работу и встретил Банти, это... ну... мне даже показалось, что я встал на ноги. Понимаешь, Брюс, я не понимаю, чего она хочет. Я на нее голоса ни разу не повысил, даже когда она вела себя уж совсем неразумно. Всегда заботился о ней, покупал...

Да, парня надо направить на верный путь, раз и навсегда.

- Послушай, дружище. Я дам тебе совет по части того, как относиться к женщине. Все, что требуется, это регулярно прочищать ей трубы. Ты понял? Еби ее почаще, и она сделает для тебя все.

- Ты действительно в это веришь?

- Конечно. И никогда не слушай недоумков из консультаций! по проблемам семьи, они ни хрена ничего не понимают.

Корни любой семейной проблемы всегда уходят в секс. Женщинам нравится, когда их трахают. И чем больше, тем лучше. Если ты не ебешь свою бабу, то образуется вакуум, пустота. А природа не терпит пустоты. Будь уверен, всегда найдется хуй, который займет твое место. Не допускай пустоты. Заполняй ее тем, что дала природа. А если она тебя не подпускает, иди и найди другую дырку. Я знаю, что могу в любой момент выйти из дома и получить любую. Это как два пальца.

Я щелкаю перед ним пальцами, и бедняга испуганно отшатывается.

- Ты действительно думаешь, что все так легко?

- Конечно, легко. Они сами тебя найдут, кроме шуток. И в этом городе, и в любом другом. Везде, - я раскидываю руки, - во всем мире. Надо только знать, где искать, куда смотреть. Возьми, к примеру, меня. Я детектив. Полицейский. Хороший полицейский всегда знает, куда смотреть. Я - знаю, потому что я хороший полицейский. Может быть, не самый лучший, - я делаю выразительную паузу, дожидаюсь, пока Блейдси начинает кивать, а потом с абсолютной серьезностью заканчиваю, - но уж точно один из них.

Так оно, мать вашу, и есть.

- Должен сказать, мне не терпится поехать в Амстердам, - краснея от смущения, признается он.

Вот же тюфяк. Никакой уверенности в себе.

- Поездка будет волшебная, Блейдси, я не шучу. Они все будут наши. Шлюхи всех цветов, размеров и форм.

Проблема Брюса в том, что он держит все в себе. Я знаю, что на работе ему пришлось повидать немало страшного, и, что бы он там ни говорил, это сильно на него подействовало. В душе он очень тонкий, восприимчивый человек. Его напускная жесткость способна обмануть многих, но не меня. Я-то его знаю по-настоящему. Люди не понимают, какой это сложный человек. Чтобы узнать Брюса, его нужно любить, и я, конечно, знаю его.

Я знаю, например, какое впечатление Брюс производит на женщин. Знаю, что они считают его привлекательным. Я знаю это, потому что и сама произвожу такое же впечатление на мужчин. Если вы сексуальны, то всегда сознаете, как ваша сексуальность действует на других. Я бы назвала это сексуальной аурой. Она становится чем-то вроде обшей валюты, неким кодом, безмолвным языком. Да, некоторых как будто окружает невидимое сияние, и я знаю, что оно окружает и Брюса.

Я трачу на себя кучу времени, потому что мне нравится всегда хорошо выглядеть - и в его глазах, и в своих. Некоторые женщины говорят, что нельзя одеваться ради мужчины, но когда кого-то любишь, то его удовольствие становится и твоим удовольствием, и ты как бы упиваешься им. Да, есть за мной такой грех и никуда от этого не денешься.

Я стою перед зеркалом и смотрю на свое обнаженное тело. Да, Кэрол, да, девочка, в тебе это есть. Мне кажется, что я теряю вес. Надеваю бюстгальтер, застегиваю его впереди, потом поворачиваю и натягиваю чашечки на груди. Достаю из шкафа шелковую кремовую блузку, надеваю, застегиваю пуговицы. Мне нравится ощущать прикосновение к коже именно этой блузки. К ней хорошо идет темно-синяя юбка. Надеваю юбку и смотрюсь в зеркало. Да, я определенно похудела - юбка сидит свободно. У меня широкий лоб, но этот недостаток легко нейтрализовать длинной челкой. Мне нравится мой большой рот с красивыми полными губами. Брюс всегда восхищается и моими губами, и моим маленьким носом, и моими большими карими глазами.

Из нижнего ящика шкафа я достаю синие, с бархатным отливом туфли. Все это время я думаю о Брюсе, о наших играх со встречами-расставаниями, о том, что эти разлуки - всего лишь дразнящий, возбуждающий, сближающий сердца флирт. Брюс нужен мне, меня влечет к нему, и я скоро вернусь. Я обнимаю себя, представляя, что мы вместе. В некотором смысле так оно и есть, потому что ничто - ни пространство, ни время - не в силах разрушить наш восхитительный союз.

Утро оказалось безнадежно испорченным из-за того, что я никак не мог придумать, что надеть. А все Кэрол виновата; намылилась уйти, так могла бы по крайней мере договориться с прачечной. Я уже собрался было свернуть барахло, отнести и подождать, пока все будет готово, но потом обнаружил черные брюки, оказавшиеся еще вполне пригодными - надо было только стряхнуть прилипшие к подкладке шелушинки.

Вообще-то я даже рад, что так расстарался, потому что на работе меня ждут девочки. Допрашивать таких цыпочек одно удовольствие, а больше всего мне нравятся их вывернутые, блестящие от помады губки. Классные шлюшки понимают: помады и туши много не бывает. Так и снял бы показания да заполнил пару протоколов.

В штанах возникает приятное подрагивание, и я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Хорошо еще, что я профессионал и способен подняться выше самых животрепещущих тем.

- Итак, в ночном клубе вы не видели никого, чье поведение можно было бы охарактеризовать термином «подозрительное»? - спрашиваю я.

Девчонка та еще умелица. Зовут Эстеллой.

- Не-а, - с отсутствующим видом отвечает Эстелла, явно думая о чем-то другом.

В соседней комнате Гас разговаривает с ее приятельницей. Надо бы посмотреть, как там у него дела. Я уже собираюсь задать жару этой наглой сучке, когда вспоминаю, что здесь еще и Аманда Драммонд. Она смотрит на меня, и кончик носа у нее подергивается. Не обращаю внимания. Тогда она говорит: