Александр Житинский - Фигня

Перес просматривал газету «Северный курьер», которую услужливо развернул перед ним Максим. Донья Исидора, облаченная в белый халат, кормила Переса из ложечки кашей. В палате находился также Бранко Синицын, который, устроившись в углу просторной палаты за столиком, чистил боевое оружие – пистолеты и автоматы, а также производил инвентаризацию гранат. Как всегда, был очень увлечен делом.

Перес внимательно рассмотрел фотографии на полосе, где были запечатлены финальные акты стажировки – экзамен и распределение. Глаза всех снимавшихся были запечатаны черными прямоугольниками.

– Как дети, ей-богу… – бормотал Перес. – Будто я никого не узнаю. Вот этот – Маккензи, а это старик Пак. А вот и наши русские друзья… Где они теперь? Уехали? – Перес посмотрел на донью.

– Еще нет, – опустила она глаза.

– Бранко, ты когда вплотную ими займешься? – повысил голос Перес.

– Так я все время… вплотную… – отозвался Синицын.

– Видим, как ты вплотную, – Перес пошевелил пальцами под гипсом. – У тебя динамит остался?

– Это плохой динамит, господин, – кротко ответил Бранко.

– Почему?

– Потому что вы находитесь здесь, а не на кладбище.

– Динамит прекрасный! Это ты взрывник хреновый. Ищи их и взрывай! – приказал Перес.

Раздался стук в дверь, затем она приотворилась, и в палату вплыл огромный букет роз. За букетом не сразу удалось разглядеть Ивана и Вадима в выходных костюмах, при галстуках и почему-то в шляпах-канотье. Они были похожи на танцоров степа.

Бранко вскочил, схватился за автомат, но тут же смутился, увидев, как Вадим протягивает букет Пересу. Загипсованный Перес принять букета не смог, Максим услужливо перехватил цветы у интерполовца.

– Дон Перес, мы весьма сожалеем, – начал Вадим по-французски. – Путаница машин произошла не по нашей вине. Мы вскоре покидаем Париж и пришли пожелать вам скорейшего выздоровления.

– Цветы для мой успех… – прошептала донья.

– Твои цветочки, Исидора, – тихо признался Иван. – Ты уж прости, с деньгами туговато.

– Один слово – и ты будь золотым! – жарко прошептала донья, пока Перес нюхал букет из рук Максима.

– Спасибо вам за гостеприимство, – закончил Вадим.

Перес повернул голову к Синицыну.

– Бранко, угости друзей.

Бранко вновь схватил автомат, заправил рожок с патронами, навел дуло на гостей.

– Ты сдурел! – прикрикнул на него шеф. – Я говорю, подай виски со льдом, кретин!

Когда Бранко принес поднос с разлитым по фужерам виски «Королева Анна» с содовой и со льдом, Вадим поинтересовался как бы в шутку:

– Отравлено? А то тут нас один тип травил…

– Кто? – живо поинтересовался Перес.

– Один американец.

– Я не занимаюсь отравлениями, – гордо заявил Бранко. – Я взрывник!

– В моем доме можете пить смело, – сказал Перес и первым отхлебнул из бокала, который поднесла ему донья Исидора.

Все выпили как добрые друзья. Так, в сущности, и было. Все свои, все соотечественники, кроме Исидоры, что им делить? Иван Середа, добрый парень, расчувствовался и, поднимая второй фужер виски, произнес тост:

– За нашу встречу!

– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Вадим.

– А что? Все может быть, – сказал Иван.

– Мы в Россию не собираемся, – улыбнулся из гипсового панциря Перес.

– А мы не в Россию едем. За океан, – загадочно улыбнулся Вадим.

– За океан тем более, – сказал Перес.

Попрощались совсем по-родственному, по-русски. Кто старое помянет, тому глаз вон. Бранко об этом позаботится.

Когда интерполовцы ушли, в палате еще минуту стояла просветленная тишина.

– Может, не взрывать их, господин? – подал голос Бранко.

– Самому не хочется. Но надо, – ответил Перес.

Внезапно в палату вбежал запыхавшийся Федор. Он был чем-то взволнован.

– Шеф! Я купил место распределения интерполовцев! С вас триста баксов!

– Хуяксов! – спародировал Федора Перес. – Они только что тут были, сами рассказали. За океан едут, – ответил Перес. – Плакали твои баксы.

– Во-первых, не едут, а плывут, – обиженно засопел Федор. – А во-вторых, за океаном места много. Например, Южная Америка.

Перес насторожился. Его черный глаз хищно выглянул из белого короба.

– Говори!

– А баксы дадите?

– Говори!

– Касальянка, – буднично произнес Федор.

– Что?! – взревел Перес, разом обрывая все веревки, на которых были подвешены его конечности.

Он вскочил с кровати и принялся лупить загипсованными руками по железной спинке. Гипс разлетался на куски.

– Что ты делать! Мой бог! – вскричала донья.

– Ты не понимаешь! Касальянка! Это святая святых моих владений! Источник всех богатств!

Он размял отекшие руки, сел на кровать, задумался.

– Слушайте сюда. Мы с вами летим в Касальянку, – обратился он к Максиму и Федору. – Исидора сопровождает ментов. Бранко их взрывает.

– Всех?! – ужаснулась Исидора.

– Ну если сумеешь откачать своего Иванушку-дурачка, то я ему в Касальянке рыло начищу, – улыбнулся Перес.

– С вас триста баксов, шеф, – напомнил Федор.

Не прошло и трех дней, как из Марселя отплыл в круиз на Буэнос-Айрес белоснежный теплоход под греческим флагом компании «Эпиротики». Теплоход назывался «Ренессанс», капитан назывался Папаиоанну, остальные члены команды назывались Попандопулосами. Попандопулосов было сто тридцать два человека.

Интерпол не поскупился. Иван и Вадим получили номер люкс со множеством зеркал, но с одной, правда непомерной ширины, кроватью.

Ольга и Алексей поселились в двухместных каютах третьего класса. Их соседями были французские круизные пассажиры.

– Зашибись! – сказал Иван, зайдя в свою каюту.

Вадим лишь поморщился.

– Вы во сне не дергаетесь? – спросил он Ивана, внезапно снова перейдя на «вы».

– Да откуда ж я знаю, Вадим? – искренне удивился Иван. – Я же сплю, значит, в отключке. Поспишь рядом, узнаешь.

Вадим еще больше скривился.

После назначения Ивана командиром группы между друзьями по борьбе пробежала черная кошка. Вадим оставался командиром по российским законам, Иван стал главным по международным правилам. Вадима это весьма задевало, Иван же – в силу чисто природной деликатности – старался не заострять вопроса. Правда, и повода покомандовать пока не было.

На корабле собралась неплохая компания: возвращались домой из Европы баскетболистки сборной Чили – двухметровые смуглые девки с раскосыми глазами и лапищами, как ковш экскаватора; плыли куда глаза глядят беженцы из Боснии; перевозил груз в две тонны тельняшек из России аргентинский купец Сильво. В Аргентине наблюдался ажиотажный спрос на тельняшки.

Кроме вышеназванных пассажиров пересекали океан агенты Переса: несравненная донья в люксе с огромным, но неиспользуемым по назначению сексодромом, и старик Бранко в трюмной каюте на двоих, напичканной динамитом.