Александр Житинский - Фигня

– Журнал «Тайм». Соединенные Штаты Америки, – представилась она на плохом русском языке. – Какого рода задание будут выполнять агенты?

– Программа разработана Интерполом и будет сообщена агентам по прибытии на место назначения, – сказал генерал.

– А что это за место? – выкрикнул кто-то.

– Может, адрес вам назвать? – пошутил генерал. – В Европе. Это точно.

Гул разочарования прокатился по залу. Журналисты поняли, что и на этот раз правды им не скажут.

Поднялся неправдоподобно черный негр с белым воротничком.

– Омубу Бусленга, Зимбабве. Намечается ли сотрудничество с африканскими странами? – спросил он.

Генерал и полковник переглянулись. Проблемы африканской преступности пока мало волновали цивилизованные страны.

– Почему же нет… Посотрудничаем… Когда русская мафия до вас доберется, – тоже пошутил полковник, не желая отставать от генерала.

Журналисты что-то застрочили в блокноты.

– Можно ли понимать вас так, что Россия регулирует засылку своих преступников в другие страны? – вскочил с вопросом эстонец из газеты «Ээсти Вээсти».

– Упаси вас Бог! – испугался Редькин, а Карамышев, выхватив микрофон у коллеги, предупредил, что на провокационные вопросы ответов не будет.

Внезапно в дверях зала возник шум. Там пробивалась сквозь охрану Ольга Пенкина с «Любителем» на шее и диктофоном в руках.

Ее пытались не пустить.

– Я требую! – раздался ее возглас.

Журналисты обернулись к дверям.

– Что там такое? – спросил генерал в микрофон.

– Без приглашения, товарищ генерал! – доложил через зал дежурный в дверях.

– Я представляю молодежную прессу! Не имеете права! – билась в дверях Ольга.

Западные журналисты навострили уши. Запахло зажимом гласности и демократии.

– Пропустите, – приказал Карамышев.

Ольга независимо тряхнула мальчишеской прической и прошла по проходу в первый ряд, где уселась рядом с пожилой американкой из журнала «Тайм». И тут же вызывающе протянула руку с диктофоном к сцене.

Снова встала американка, покачиваясь под тяжестью грозди фотоаппаратов.

– Американскую публику интересует вопрос, почему только сейчас Россия вступает в международные контакты по борьбе с преступностью? Разве раньше в этом не было необходимости?

– М-м… – промычал Карамышев. – Железный занавес, мэм… Необходимости и вправду не было.

И тут американка, громыхая фотоаппаратами, все-таки упала. Ее принялись поднимать. Первой бросилась Ольга. Она довольно быстро извлекла пожилую леди из-под груды оптических приборов и спросила на языке, который считала английским:

– Вы не ушиблись?

– Простите, я не говорю по-немецки, – сказала корреспондентка, но потом рассыпалась в благодарностях Ольге и даже выбрала из кучи фотоаппаратов один и повесила Ольге на шею.

– Тебе! – Она ткнула Пенкину пальцем в довольно пухлую грудь.

– Мне?! – ткнула себя в грудь Ольга.

– Да! Да! Он есть тяжелый для мой лет, – сказала американка.

Ольга посмотрела на камеру. Это была «Минолта»! Ольга прижала фотоаппарат к груди, из глаз ее брызнули слезы, она в порыве благодарности расцеловала старую леди, а потом принялась бешено обстреливать из «Минолты» президиум и зал, упиваясь возможностями камеры.

Брифинг продолжался.

– Газета «Московские новости», – поднялся журналист в третьем ряду. – Вопрос к милиции. Каковы масштабы организованной преступности в России?

Редькин шумно вздохнул.

– Ну, какие масштабы… Я бы сказал – отдельные негативные явления.

Ольга возмущенно вскочила с места.

– Ольга Пенкина, агентство «НИКА». Вы говорите – отдельные явления? Я только что своими глазами видела перестрелку двух банд на улице Пестеля! Средь бела дня! А ваш сотрудник, лейтенант, между прочим, валялся на тротуаре и прикидывался мертвым, как божья коровка, поджав лапки!

Иван возмущенно заерзал на стуле, но себя не выдал.

– Ну и… Ваш вопрос? – недовольно спросил Карамышев.

– Меня интересуют имена агентов.

– Этого я не могу вам сообщить.

– А что вообще вы можете сообщить? Где гласность?! – еще более возмутилась Ольга.

– Прошу не мешать проведению брифинга, – теряя терпение, сказал генерал.

– Тогда у меня вопрос к нему, – ткнула она пальцем в Ивана. – Пусть расскажет о себе. Это интересует нашего читателя.

Ольга села, снова выставила вперед руку с диктофоном.

Иван нехотя придвинул к себе микрофон. Однако его предупредил генерал, поставивший микрофон на место.

– Извините, нам нельзя обнародовать голоса агентов, – сказал он. – Возможно опознание по звуку. Спрашивайте, полковник будет транслировать.

– Я уже спросила. Меня интересует возраст, семейное положение, образование… Если оно есть. Все, что сочтет нужным, – сказала Ольга.

Редькин склонил ухо к Ивану, тот принялся шептать что-то полковнику. Редькин напряженно вслушивался и зачем-то загибал пальцы. Потом он отвалился от Ивана и приник к микрофону.

– Мне двадцать пять лет, – заявил полковник. – То есть ему, – поправился он, услышав смех в зале. – Родился в деревне. В какой, сказать не могу. Окончил высшую школу милиции. Не женат.

Это было все, что счел нужным Иван сообщить о себе.

Но Ольге этого было мало.

– Кто ваши любимые литературные герои? – спросила она, чем повергла полковника и лейтенанта в глубочайшее уныние.

Они долго совещались, потом Редькин объявил:

– Том и Джерри!

Определенно Пенкиной начало везти!

Первым доказательством была американская «Минолта». Вторым – немедленная публикация в «Курьере» на первой полосе фотографии лежащего на тротуаре лейтенанта милиции с торчащими над ним из «мерседеса» стволами автоматов. И наконец, третьим доказательством стало то, что Тщедушный предложил Ольге заграничную командировку!

– Поедешь с ними, – сказал он. – Разведка донесла номер рейса. По дороге постарайся опознать, подружиться…

– На интим не согласна! – гордо заявила Пенкина.

– Ну и дура! Какой интим в самолете? Хотя если постараться… – задумчиво сказал он, видимо, что-то припоминая.

– А дальше? – спросила Ольга.

– Сообщай все, что сможешь узнать. Фиксируй каждое движение. И фотографии. Больше фотографий.

– Денег дадите – будут фотографии, – сказала Ольга.

Тщедушный открыл ящик стола, засунул туда руку и не глядя извлек пачку измятых долларов. Прикинул их на вес.

– Тонны три… Хватит?

– На первое время, – сказала Ольга, поражаясь собственной наглости, ибо самая большая сумма в валюте, которую она когда-либо держала в руках, исчислялась двадцатью дойчмарками.

Мать Ольги, узнав, что дочь собирается за границу, устроила скандал, перешедший в запой с тем же Семеном. Ольга спонсировала запой пятнадцатью долларами, больше не дала. На продукты не пожалела бы, но понимала – пропьют. Купила в дом алюминиевую посуду, ножи и вилки. А себе – новые джинсы и кодаковскую пленку.