Салман Рушди - Гарун и Море Историй

После победы при Бат-Мат-Каро, Армия, она же «Библиотека», гуппи с триумфом вступила в Чуп-Сити. Увидев Мудру, многие чупвала перешли на сторону гуппи. Черноносые девушки-чупвала набрасывали на красноносых, окруженных нимбами гуппи гирлянды черных подснежников, а еще целовали их и называли «освободителями страны Чуп».

Трясогубка с распущенными гладкими волосами, которые ей больше не нужно было скрывать под бархатной шапочкой или светящимся шлемом, привлекала внимание многих молодых чупвала. Но она, так же, как Рашид Халиф, держалась поближе к Мудре, и оба они то и дело ловили себя на мысли о Гаруне. Как он там? С ним все в порядке? Скоро ли он вернется?

Гарцевавший во главе шествия на своем механическом коне, принц Боло начал кричать как всегда — воинственно, но немного глуповато:

— Хаттам-Шуд, где ты? Выходи! Твои приспешники разбиты, теперь твой черед! Батчет, не бойся! Боло уже здесь! Где же ты, моя Батчет, моя золотая девочка, моя любовь? Батчет, о моя Батчет!

— Если ты хоть немного помолчишь, то быстро поймешь, где ждет тебя твоя Батчет, — ответили ему из толпы, что встречала победителей. (Многие чупвала, нарушив обет молчания, веселились, кричали и все прочее.)

— У тебя что, ушей нет? — подхватил женский голос. — Разве ты не слышишь эти вопли, от которых мы чуть не оглохли?

— Она поет? — воскликнул принц Боло, прикладывая ладонь к уху. — Неужели моя Батчет поет? Тише, друзья, тише, давайте послушаем ее пение.

Он поднял руку. Триумфальное шествие гуппи остановилось. И с высоты Цитадели к ним донесся женский голос, который пел о любви.

Это был самый жуткий голос на свете. Рашид Халиф за всю свою жизнь не слышал ничего ужаснее.

«Если это Батчет, — подумал он, но вслух произнести не решился, — то я, пожалуй, могу понять Культмастера, — такой рот и вправду хочется закрыть навсегда».

пела Батчет, и оконные стекла дрожали.

«Кажется, я где-то слышал эту песню, правда слова там вроде были другие», — удивился Рашид.

пела Батчет, а мужчины и женщины в толпе молили:

Рашид, нахмурившись, покачал головой: «Ну да, она поет что-то очень знакомое, хоть и довольно фальшиво».

пела Батчет, а Принц Боло вопил:

— Восхитительно! Господи, как восхитительно! — На что толпа чупвала отвечала:

— О-о-о, остановите же ее кто-нибудь, пожалуйста.

— пела Батчет, а принц Боло, поднимая своего коня на дыбы, чуть в обморок от восторга не падал:

— Вы только послушайте! — воскликнул он. — Что за голос! Это нечто!

— Это нечто! Это нечто! — закричали в ответ из толпы. — Это что угодно, только не голос!

Принц Боло обиженно надулся.

— Здешняя публика просто не в состоянии оценить прекрасный современный вокал! — громко сообщил он генералу Цитату и Мудре. — А теперь, я считаю, пора начинать штурм Цитадели, если вы не возражаете.

И тут свершилось чудо.

Земля у них под ногами трижды содрогнулась, дома во всем Чуп-Сити затряслись, и многие чупвала (да и гуппи тоже) закричали от ужаса. Принц Боло свалился со своего коня.

— Землетрясение! Землетрясение! — кричали люди, но это было не обычное землетрясение. Это был тот самый момент, когда Луна Кгани со страшным шумом и содроганием повернулась вокруг своей оси…

— Небо! Посмотрите на небо! — раздавались голоса. — Смотрите, там, над горизонтом!

… навстречу солнцу.

Над Чуп-Сити и Цитаделью всходило солнце. Оно поднималось очень быстро, пока не остановилось прямо у них над головой и начало светить со всей полуденной силой. Многие чупвала, включая и Воина Теней Мудру, вытащили из карманов и надели модные солнцезащитные очки. Солнце! Оно разорвало пелену молчания, которой Хаттам-Шуд окутал свою Цитадель. Солнечный свет, обрушившись на черный лед этой мрачной крепости, нанес ему сокрушительный удар.

Все запоры на воротах Цитадели растаяли. Принц Боло, вытащив из ножен шпагу, галопом понесся к открывшимся воротам, за ним последовали Мудра и несколько «глав» Страниц.

— Батчет! — крикнул Боло что есть мочи. А конь его при звуке этого имени заржал.

«Боло!» — донеслось в ответ.

Боло спешился и вместе с Мудрой помчался по лестницам, через дворы и снова по лестницам, а стены Цитадели тем времением, под действием солнечного тепла, начали подтекать, проваливаться и крениться. С арок капало, купола таяли. Лишенные теней, слуги Культмастера, члены Союза Рта-На-Замке, метались взад-вперед, натыкались на стены, сбивали друг друга с ног и издавали ужасные вопли, в страхе позабыв Обет Молчания.

Для Хаттам-Шуда это был момент полного и бесповоротного краха. Но когда Боло и Воин Теней добрались до тающего сердца Цитадели, от криков Принца «Батчет!» стены треснули, и башня рухнула вниз. Они уже потеряли было надежду спасти Принцессу, но тут наконец показалась Батчет — с тем самым носом (в черной носогрейке), с теми самыми зубами… ладно, не будем об этом. Скажем только, что ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что это была именно Батчет. Вслед за ней по перилам огромной лестницы (ступеньки к тому времени уже успели растаять) съезжали ее фрейлины. Боло ждал внизу, и Батчет упала в его объятия прямо с перил. Принц пошатнулся, но устоял на ногах.

Сверху доносились жуткие стонущие звуки. Боло, Батчет, Мудра и фрейлины устремились вниз — они бежали через размытые дворы, по вязким лестницам, а оглянувшись, увидели высоко-высоко, на самом верху Цитадели гигантскую статую из льда, ледяного идола с безъязыким многозубым оскалом — Безабана, который покачнулся… зашатался, как пьяный… и наконец упал.

Упал, как падает гора. И все, что еще оставалось от Цитадели Чуп, после падения Безабана было навеки стерто с лица земли. Огромная голова статуи откололась от шеи и покатилась, подпрыгивая, по террасам Цитадели к нижнему двору, где у ворот, оцепенев от ужаса, наблюдали за происходящим Боло, Мудра и дамы, а чуть поодаль — Рашид Халиф, генерал Цитат и толпа гуппи и чупвала.

Гигантская голова, подпрыгивая, спускалась все ниже и ниже, уши и нос у нее отвалились, зубы разлетелись в разные стороны. Все ниже и ниже скатывалась она.

— Осторожно! — закричал вдруг Рашид, куда-то показывая. И в следующее мгновение: — Берегись! — В нижний двор Цитадели торопливо спускалась невыразительная щуплая фигурка в плаще с капюшоном. Этот тощий, тщедушный, хлипкий, скользкий, жадный, вредный, лживый, фальшивый, на клерка похожий человечишка без тени и был Культмастер Хаттам-Шуд, который спасал свою шкуру. Крик Рашида он услышал слишком поздно и, оглянувшись, дико заорал, увидев огромную голову Колосса Безабана, которая в следующее мгновение ударила его прямо в нос. От этого удара он разлетелся на куски, и даже мокрого места от него не осталось. А голова, беззубо скалясь, приземлилась во дворе, где продолжала медленно таять.