Эмиль Брагинский - Тихие омуты

Полина Сергеевна возмутилась:

– Это бунт!

В холле фешенебельной гостиницы, в мягких и удобных креслах, нагло, по-хозяйски расположилась пишущая и снимающая корреспондентская братия. Было их не меньше трех дюжин. Все они ждали выхода самой Клаудии Шиффер. Мимо журналистского табора к стойке портье проследовал Антон Михайлович.

– Извините, когда я въезжал, то забыл узнать, это мне друг заказывал гостиницу, а сколько стоит мой номер? – И рассеянный жилец протянул ключ.

Портье взглянул на бирку:

– Этот недорогой. Тысяча восемьдесят рублей в сутки, включая завтрак.

– В сутки? – ахнул Антон Михайлович.

Он достал кошелек, вынул из него свое состояние, пересчитал:

– Значит, за двое суток, я должен...

– Две тысячи сто шестьдесят! – подсказал портье.

– Господи! – вздохнул Каштанов. – Вот возьмите! – Он вытряхнул из бумажника все наличные деньги, включая мелочь. – Ужинать мне сегодня уже не придется!

– Такой известный человек, как вы, Антон Михайлович, и без денег... – Портье позволил себе улыбнуться.

– Можно я от вас позвоню? Это междугородный звонок, но недалеко, в Тверскую область? – спросил Каштанов и, получив позволение, набрал номер.

И снова действие перенеслось в дом с тремя китчевыми тиграми на ковре. Телефон трезвонил, но в доме никого не было, даже ротвейлера. За окном сияло солнце, блики от воды бегали по прибрежным кустам, а рыбак в лодке резко подсек леску и вытащил из воды блестящую рыбину...

В холле отеля Каштанов разочарованно положил трубку.

Одна из журналисток, женщина лет, эдак, тридцати двух, в модной кожаной куртке, с накрашенными губами и ногтями, подбежала к портье:

– А вы уверены, что она все еще в апартаментах?

Портье ответил едко:

– Чтобы избавиться от встречи со всеми вами, мадам вполне могла спуститься по пожарной лестнице!

Репортерша усмехнулась:

– Я бы это знала. Наш человек там дежурит!

– Кого вы ждете? – проявил интерес Каштанов.

– Клаудию Шиффер! – бросила через плечо журналистка, даже не взглянув на собеседника.

– А она кто такая? – простодушно спросил Антон Михайлович.

Журналистка скорбно вздохнула:

– Какой у нас безграмотный народ!

В этот момент в стеклянном лифте отеля показались ножки, самые знаменитые в мире ножки. Лифт спускался. Со всеми репортерами – их называют «папарацци» – начало твориться что-то несусветное. Стадо повскакало с мест и ринулось навстречу великой топ-модели.

Корреспондентка в кожаной куртке, боясь отбиться от стада, тоже рванула с места.

Каштанов вежливо уступил ей дорогу, сделав шаг влево. Оказалось, что журналистке нужно в ту же сторону, и она буквально наткнулась на Каштанова.

Тогда он сделал шаг вправо. Журналистка, пытаясь его обойти, тоже сделала шаг вправо и опять уткнулась в Антона Михайловича.

Он продолжал быть галантным и отступил налево. Журналистка, в свою очередь, попыталась обойти его с другой стороны и в третий раз уперлась в этого проклятого мужчину.

– До чего же вы мне обрыдли, – зло выдохнула она и с силой пихнула препятствие, которое отлетело куда-то вбок и приземлилось на журнальный столик.

Зацепившись ногой за поверженную жертву, корреспондентка сама больно ударилась коленом и, ругнувшись, помчалась к прославленной топ-модели.

С трудом сползая со столика, Каштанов потирал ушибленную поясницу.

– Какая мерзкая особа! – выпалил он.

Портье согласился с оценкой Антона Михайловича:

– Эта дамочка в их банде – самая известная! – Он подскочил к знаменитому врачу и помог ему усесться в кресло. – Где на свете беда – она со своим микрофоном там. Пожар, война, наводнение, террористы – эта дрянь тут как тут!

– А я телевизор почти не смотрю! – Доктор с усилием покинул кресло. – Ну, что ж, поплетусь на паперть!

Прошло двое суток с момента исчезновения Каштанова. Это не помешало Полине Сергеевне вовсю развернуть ремонт, которым она сладострастно верховодила. Сейчас в квартире находился «надежда и опора» Каштанова, его заместитель Ваня. От огорчения он не находил себе места.

– Не понимаю, куда он мог подеваться!

– Ума не приложу! – сокрушенно поддакнула Полина Сергеевна.

– Я звонил в «Волжский утес», он туда не приехал!

– Я вам сто раз говорила, – крикнула мастеру Полина Сергеевна, – чтоб мебель прикрывать не газетами, а целлофаном! – Она снова повернулась к Ивану Павловичу. – Я две ночи не спала! Обзвонила больницы, «Скорую помощь», звонила даже в милицию, ну, эти, как всегда, ничего не знают! Он исчез!

– Министр хочет с ним встретиться, – сказал Иван Павлович. – Наверное, чтобы попросить забрать заявление об отставке, а он как в воду канул.

– По-моему, он просто поехал умом. – Жена была озадачена и раздражена. – Покажите мне нормального человека, который отказывается быть руководителем Хирургического центра.

Иван Павлович вздохнул.

– Вдобавок у нас чудовищная неприятность – кто-то воспользовался тем, что Антона Михайловича нет, и из благотворительного фонда его имени похитили два миллиона долларов! Что теперь будет со строительством нового корпуса клиники! Просто жуть какая-то!

– Ничего себе! – охнула Полина Сергеевна. – Два миллиона!

– Да, дело противное... И тут присутствие Антона Михайловича не помешало бы...

– Я чувствую себя виноватой, – покаялась вдруг Каштанова. – Тогда при вас ночью я на него накричала, он обиделся... Неужели он из-за этого... – Она не закончила фразы.

Иван Павлович деликатно промолчал.

– Пусть он на меня обижен, но ведь вам он тоже не звонил. – И тут же без перехода Полина Сергеевна прикрикнула на рабочих из Белоруссии: – Сервант осторожно двигайте, прошу вас!.. Да, учудил наш Антон Михайлович на старости лет...

В телевизионной студии Джекки Тобольская, так звали популярную журналистку, которая мимоходом опрокинула Каштанова в гостинице, атаковала редактора:

– Как ты мог не дать в эфир такой материал! Мы с Владиком единственные из всех сняли, как Клавка Шиффер, возвращаясь в гостиницу, карабкается по пожарной лестнице.

– А ее охранник за эту съемку засветил мне по лбу! – И телеоператор Владик продемонстрировал синяк.

– И правильно сделал! – сказал редактор. – Ваш материал не сенсация, а дешевка!

В аппаратной диктор заканчивала программу новостей. Как вдруг на электронной шпаргалке возникло новое сообщение. Диктор быстро глянула на него, и ее милое лицо посерьезнело.

– Только что мы получили тревожное сообщение... – начала она и тотчас на телеэкране возник портрет Каштанова.

– Исчез выдающийся ученый, – взволнованно продолжала диктор, – действительный член Академии медицинских наук, человек, возвративший здоровье тысячам наших сограждан, Антон Михайлович Каштанов. Он вышел из дому четыре дня тому назад, и с тех пор о нем нет никаких известий. В пресс-центре МВД нам сообщили, что для розыска ученого создана специальная оперативная группа.