Ольга Юнязова - Встреча над пропастью

Обойдя камень несколько раз, Александр решил осмотреть и другие достопримечательности. Он наведался в мертвую деревню, побродил по улицам и дворам бывшего человеческого жилья, но ничего интересного для себя не нашел. Все там навевало тоску и одиночество.

Потом он сходил на утес над рекой, о котором говорила Пелагея. Это было удивительное место. Оно находилось всего в нескольких метрах от поляны, надо было лишь пройти небольшой перелесок, заросший старыми, приземистыми, корявыми соснами. Сначала кажется, что ты выходишь в огромное чистое поле, покрытое изумрудной травой. Но сделав пяток шагов, понимаешь, что вдали ты видишь не траву, а верхушки высоких деревьев, раскинувших свои кроны. Засмотревшись вдаль, можно и не заметить обрыв под ногами.

Вовремя взглянув вниз, Александр понял, что стоит на очень высокой скале, которая нависает над рекой. Стало немного не по себе, закружилась голова, и захотелось отойти от края. Но он, подавив внезапный страх, продолжал созерцать необычайную величественную красоту тайги с высоты птичьего полета.

Насытившись новыми впечатлениями, Александр решил спуститься к реке и искупаться – все-таки праздник Купалы, – но, пройдясь по берегу, так и не смог найти безопасного спуска. Тогда он вернулся на поляну и задумался, чем бы ему заняться.

Вдруг в голове прозвучали слова из разговора с Пелагеей. Одна фраза: «Если будешь приходить к камню в эти дни и проводить рядом с ним хотя бы одну ночь, то не будет у тебя больше горестей, об этом мы позаботимся». И следом вторая: «Вот если будешь почаще приходить к камню, да просто так, ничего не делая, здесь находиться, то мы окрепнем и уже сможем как-то влиять на людей, а сейчас от нас толку никакого».

«Понятно, – подумал Александр, – надо просто ничего не делать. Это занятие мне по душе». И, усевшись на землю, он продолжил размышления.

«Что значит «сможем влиять на людей»? Что эти программы каким-то образом могут управлять людьми, если у них достаточно сил. А как я почувствую, управляет моим поведением сейчас кто-то или нет? – Александр прислушался к своему внутреннему миру и не заметил никаких чужеродных влияний. – А Сирин сказала, что это мы можем управлять ими, а не наоборот. Где же правда?

И еще одна нестыковка: Сирин говорит, для того чтобы получать информацию, совсем не обязательно бежать к камню, а Пелагее духи сказали, что надо непременно приходить сюда, чтобы они могли помогать ей. Как же так? – Александр почесал голову. Никаких обещанных царевной Лебедь ответов на свой вопрос он не слышал. – Наверное, я просто не умею сосредоточиться», – решил Александр и начал напрягать мозг. Но все его «сосредоточение» проявилось на лице морщинами между бровей и никаких результатов не принесло. Устав напрягаться, он просто выключил свой разум и предался праздному созерцанию, бездумно скользя взглядом по пестрой поверхности камня.

Вдруг из множества щербинок, трещинок, бликов и островков мха на камне сознание сложило отчетливую картину. На картине стоял огромный великан, а напротив него – обычный человек. Причем это были именно великан и человек, а не человек и гномик. Маленький человек на картине что-то властно говорил великану. Было совершенно очевидно, что великан в любую секунду может расплющить своего мелкого повелителя, но по какой-то причине он не делал этого, а стоял в позе слуги, внимательно слушающего приказы господина.

Это напомнило Александру картинку из книжки про Аладдина, и его мысли плавно перетекли в русло восточных сказок. «Вот интересно… Джин, повинуясь владельцу лампы, мог влиять на других людей, заставлять их строить дворцы для своего хозяина. Значит, джин, или в нашем случае дух, может и влиять на человека, и подчиняться ему. Выходит, все дело в человеке? Один управляет духами, а другим, наоборот, управляют духи. В этом случае и то, что сказала Сирин, и то, что сказала Пелагея, – правда, хотя и казалось сначала, что информация противоречивая.

Вот, кстати, и ответ на мой вопрос: если информация из разных источников кажется противоречивой, ищи недостающее звено, о котором не упоминает ни та, ни другая сторона, но которое логично объединит противоположности в единое целое.

Но возникает следующий вопрос: что нужно, чтобы управлять духами, а не подчиняться им? В случае Аладдина нужна была лампа. Это явно какой-то символ… Стоп! Лампа! Почему именно лампа, а не кувшин или бутылка? Хотя бутылка тоже была – в случае с Хоттабычем. Но камень напомнил именно сказку про Аладдина – значит, лампа. А лампа – это то, что светит. Означает ли это, что для управления духами нужен свет? Точно! Внутренний свет. Видимо, именно этот свет Пелагея и называла жúвой.

Следующий вопрос: почему Пелагея должна была часто сюда приходить, а мне можно получать информацию на расстоянии?…»

Александр снова начал смотреть на камень. Великан и человек стерлись, так как солнце поменяло свое место на небе и расположение бликов и теней изменилось, но других подсказок на камне не проявлялось. В голову лезла только одна назойливая мысль: «Потому что Пелагея – слабая женщина, а ты – великий светящийся Александр, внук знаменитого знахаря Ефима. Конечно, ваши силы несоизмеримы! Ты на любом расстоянии от камня можешь видеть то, что Пелагея не могла рассмотреть, даже прижавшись к нему носом».

Казалось бы, ответ логичный, но, несмотря на то что он вполне нравился Александру, в груди не ощущалось того чувства удовлетворения, которое он уже научился опознавать и которое возникало, когда он получал ответ на вопрос. В этом ответе было другое удовлетворение.

– Нет, – сказал Александр невидимому лектору, – ответ не принят. Я, конечно, понимаю, что, возможно, в чем-то я сильнее и способнее Пелагеи, но это не ответ на мой вопрос.

Наступила тишина. Никаких ответов больше не было. Тогда Александр закрыл глаза и «закричал» в глубину себя: «Сирин! Ты же обещала, что я буду слышать ответы! Наверное, ты что-то не так установила! Иди сюда, исправляй свой брак!»

Из глубины подсознания он «услышал» женский смех. Потом «прозвучали» слова:

– Задавай вопросы корректно. Не забывай: мы всего лишь программы. Мы отвечаем только на тот вопрос, который задан, но не можем выдавать дополнительную информацию. Ты спросил: « Почему Пелагея должна была часто сюда приходить, а мне можно получать информацию на расстоянии?», тебе и объяснили только то, что касается тебя и Пелагеи. А то, что ответ, мягко говоря, подкармливал твою гордыню, так ты сам того захотел, соответствующим образом сформулировав вопрос. Старуха Мара не могла отказать себе в удовольствии вкусить твоей жúвы.

– Мара? – удивился Александр. – А при чем тут она?