Полумрак - Книга Натаниэля

– Сатанисты. Сатанопоклонники. Все твои. Забирай. Они поклоняются тебе так же, как остальные поклоняются мне. Ну, не совсем так же, добровольно. Но тем не менее.

– Мне?…

– Да, да, тебе! – воскликнул Господь, сияя от радости. – И они тоже читают «Отче наш», только задом наперёд, и приносят тебе жертвы, и называют себя своим Господином, и вершат всякую ерунду во славу твою!

– И я тоже могу морочить их дурацкими требованиями, запутывать, сбивать с толку и обещать, не давая ничего взамен? – спросил Натаниэль.

– Сколько угодно! – сказал Господь.

Натаниэль бросился ему на шею.

– Спасибо, Боже! Ты самый лучший Господь на свете!!!

– Да, да! – сказал Господь. – Погоди, что значит «тоже»?!.

– Эй, Дитя Порока, а где мой совочек? – крикнул Господь…

– Понятия не имею! – крикнул Сатана издалека. – Наверняка на месте.

Господь положил на землю рассаду и побрёл к подсобке.

Табличка на двери гласила: «АД. Страшные картины. Не входить! Вечные муки. Оставь надежду, всяк сюда входящий. Посторонним вход воспрещён!».

Внутри Господь хранил свой инструмент.

Покопавшись в карманах, он извлёк ключ. Повернул его в замке. Открыл дверь.

– Здарова, бать, – сказал один из сидящих в Аду, – заходи, садись.

– Что такое? – спросил Господь. – Это что за картина Босха?

– Да не волнуйся, – подмигнула душа, – у нас тут порядок.

– Вышли оба. На клумбы не наступать. – скомандовал Господь. – Эй, Ничто, Которое Ничтожит!! – крикнул он, направляясь к кабинету Сатаны.

Натаниэль сидел за широким столом, пил кофе и читал книгу в кожаной обложке. Вдоль стен сидели и скучали души.

– Что такое? Почему посторонние в Аду? – строго спросил Господь.

– А куда я их дену-то?! – спросил Натаниэль удивлённо. – Это Каин с Иудой. Я им льготное помещение предоставил, как ветеранам. Чтобы в давке не помяли… А куда я их дену-то? Ты видишь, у нас перенаселение.

– Какое перенаселение? Где мой совочек!! – воскликнул Господь и открыл стенной шкаф.

– Здравствуйте, – сказала душа, сидящая в стенном шкафу, – я не помешаю?

Господь закрыл стенной шкаф.

– И что это такое? – спросил он. – Откуда у нас вдруг перенаселение?

– Ну тут как, – сказал Натаниэль, – это, понимаешь, чума, холера, язва…

– Язва?… – поразился Господь. – Это когда в животе рези?…

– …И полное отсутствие гигиены. Средневековье!

– Значит так. – сказал Господь. – Через полчаса сбор на главной лужайке. Будем учиться реинкарнации. А то ишь выдумали…

– Я думал, только индусы верят в реинкарнацию. – сказал Натаниэль.

– Ты видишь хоть одного индуса? – сказал Господь.

– Давай ещё раз, – сказал Господь, – мне понравилось.

– Да не буду я с тобой играть, – сказал Натаниэль обиженно, – ты жульничаешь.

– Ничего подобного! – воскликнул Господь. – Смотри!

Он бросил кости. Обе кости упали шестёрками вверх.

– Ну? Где здесь жульничество? – спросил Господь.

– А что тогда жульничество? – спросил Натаниэль с беспокойством.

– Ну вот так, скажем… – Господь снова бросил кости. Обе кости упали вверх двумя на десять в четвёртой степени очками.

– Пфф, – сказал Натаниэль, – я всё равно не буду играть. С тобой неинтересно играть. Ты используешь свою божественную сущность, а это нечестно.

– А какую мне ещё сущность использовать?! – спросил Господь поражённо.

– Не знаю. – сказал Натаниэль. – Но в «Монополию» мы больше не играем. Давай лучше в преферанс.

– Ну вот скажи, число три – божественное? – спросил Пифагор у Господа после смерти.

Господь подумал.

– Разумеется. Три – очень божественное.

– А два?

– И два божественное. – сказал Господь. – Два – это несомненно божественное.

Пифагор подумал.

– А девять?

– Тоже, – с готовностью сказал Господь, – точно такое же божественное.

– А простые числа божественны? – спросил Пифагор с надеждой.

– Да можешь не перебирать. Они все божественные, понимаешь, ну почти все. Раз всё есть Я, то и числа есть Я. Понял?

– А почему «почти»?… – спросил Пифагор.

– Ну мне не очень нравится число четыре, – сказал Господь, – Сам не знаю почему. Впрочем, оно тоже божественное. Ну и девятнадцать. Такое оно всё, знаешь, перекорёженное. А впрочем, оно тоже. Покажи руки. Под ногтями чистишь? Добро пожаловать в загробную жизнь.

– Привет, проходи. Показывай руки. Под ногтями чистишь? – спросил Господь у Ницше, когда тот умер.

– Ээ… – сказал Ницше оторопело.

– Что за темень! Ужас. Философ, что ли? – спросил Господь. – Ванная комната слева.

– Я-я…

– В чём дело? – Господь аккуратно потрогал лоб Ницше. – Температуры нет. Добро пожаловать в загробную жизнь. Очередь на переселение душ – десять лет.

– Я думал, Тебя нет! – воскликнул Ницше.

– И? – осведомился Господь.

– Я думал, ты умер!

– Сатанаа! – крикнул Господь.

Натаниэль появился под Его левой рукой.

– О, привет! – сказал он Ницше дружески.

– А это Сатана?! – сказал Ницше.

– А это между прочим Ницше! – сказал Сатана Господу.

– Ух ты! – сказал Господь, хватая Ницше за руку и пожимая её крепко-крепко. – Я твой фанат!

– Что?… – обалдело спросил Ницше.

– Но тем не менее, правила есть правила. – сказал Господь, суровея. – Мы не можем позволить, чтобы кто-то ходил тут и объяснял, что Меня нет или я умер, понимаешь? Вот тебе ключ, – сказал он Натаниэлю, – пойди запри его в Преисподней. И выключи свет. Пусть посидит полчасика, подумает – что ему думать дальше.

Натаниэль взял Ницше под локоток.

– Вы знаете, любезный, – сказал он Ницше, уводя его в сторону Ада, – Он на самом деле всё знает. И очереди на переселение тут нет… Просто для Вас он уже подобрал переселение. Девочка из семьи Бояджиу из Италии. Скажите, как Вам нравятся индусы и проказа?…

– Ну а это как мы назовём? – спросил Господь у Адама…

– Пфссссс!… – сказал Адам, пуская пузыри из слюны.

– Ну почему «пфссс»?! – воскликнул Господь жалобно. – Ну ведь это же явно утка, явно!

– Пфссссс!… – сказал Адам настойчиво.

– Это будет уже пятый пфсссс, а мы только начали! – сказал Господь.

Животные в длинной очереди на поименование начали нервничать.

– Пфсссс! – булькнул Адам и сунул палец в нос.

Господь растаял.

– Ну хорошо, пфссс так пфссс… А это как назовём? Погоди, дай угадаю…

– А я говорю, вы не можете быть на всё готовы ради Меня, – сказал Иисус, наливая в стакан вино, – и Я это легко докажу.

– Ну почему, Господи?! – воскликнул Пётр. – Чего может быть такого, что мы не могли бы сделать ради Тебя?!

– Ну хорошо, давайте проведём эксперимент. – вздохнул Иисус. – Все взяли по булочке.