Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы Ж

С моими книгами тоже пролет: издались, раскупились, канули в Лету.

Я знаю, что такое бестселлер, и знаю рецепт его приготовления: книга, которая продается миллионными тиражами, должна содержать высококонцентрированные эмоции. Не важно какие: смех, негодование, зависть – главное, чтобы у читателя кровь кипела.

Кевин объяснил мне, как это работает: когда человек встречается с чем-то новым, волнующим или возбуждающим, у него в мозгу вырабатывается гормон допамин. Он же ответствен за состояние влюбленности. Человек кайфует от него и желает получать все новую и новую дозу. Включается механизм, аналогичный наркозависимости.

Мы прилипаем к экранам после очередного теракта – страх!

Мы болеем за спортивные команды – азарт, любопытство!

Мы смотрим порнуху – сексуальное возбуждение!

Идем в кино, чтобы вдоволь наизумляться: как известно, спецэффекты – самый простой способ шокировать публику.

И в книжном бизнесе то же самое: будут мощные эмоции – будут высокие рейтинги; нет эмоций – извините.

Моя беда в том, что я все это осознаю и не обвиняю в своем неуспехе ни общественные нравы, ни вредителей-книготорговцев. Я просто бездарь.

Арни прав: смысла нет и не может быть. Я не только уже отцвела, но и приготовилась к зимней спячке.

Час спустя

Все-таки мама – лучшая утешительница на свете. Я ей жалуюсь:

– У меня ничего не получилось!

А она смеется:

– Не получилось – это когда ты больше не пытаешься. А если продолжать трепыхаться, то «не получилось» можно сказать только на смертном одре.

За окном машины – равнина, равнина… Осенняя трава с зелеными помпонами кустов, лоскуты корявого леса… Внезапно земля кончается. Раскрывается, словно чудовищная рана глубиной в целую милю.

Этому нет описания. Это нереально заснять на камеру. Можно лишь рассказывать о перехваченном дыхании и почти религиозном восторге.

Я поехала на Большой Каньон одна. Мне нужно было подумать – разобраться в себе и в своем будущем: что мне делать с карьерой, с книгами, с любовью.

…Кругом носились ошалелые туристы, пытаясь сфотографировать чудо. Смешные! С тем же успехом можно петь симфоническую музыку.

Я шла быстрым шагом. Отыскала лавочку на самом обрыве. Солнце, холод, пар изо рта. Над головой – небо, под ногами – нечеловеческая красота.

Я сидела, как в гостях у Бога. Смутно помнила, что мне надо о чем-то думать, но мысли не шли. На лавочке кто-то оставил журнал Fortune. Я открыла на случайной странице…

Иногда ты просто натыкаешься на вещи, которые переворачивают твой мир. Прочитав одну статью, я внезапно поняла, как мне жить дальше.

…Гениальность не дается от природы. Это миф, что Моцарт был гением от рождения. На белом свете полным-полно детей, которые в пять лет сочиняют музыку, рисуют картины и пишут стихи. Вопрос в том, что никто из них не делает этого хорошо. До какого-то возраста это удивительно, а потом нужны новые достижения. Моцарт смог преодолеть этот рубеж, остальные – нет.

Ученые вывели общую закономерность: для получения выдающихся профессиональных результатов необходимы как минимум 10 лет интенсивных тренировок. А в искусстве и философии еще больше. Человек каждый день должен побивать свои собственные рекорды, и это единственный путь к гениальности.

Разумеется, у кого-то больше способностей, у кого-то меньше. Но для достижения успеха способности – это обязательный, но далеко не достаточный фактор. Отличие гения от негения заключается только в одном – гений постоянно развивается, негений – топчется на месте.

Я всю жизнь считала себя талантливым писателем, а почитаешь мои ранние рассказы – плохо, бездарно! Так с чего я взяла, что у меня дар? Так папа сказал: я сочиняла, он хвалил. Потом подключились учительница и подружки. Пришлось поверить. Сейчас у меня семь опубликованных романов, за два из которых мне не стыдно. Но толк из меня выйдет, когда я напишу еще десяток – и каждая книга будет лучше предыдущей. Вот к чему надо стремиться.

Солнце заходило, отражаясь в реке на дне Каньона. Отсюда, сверху, казалось, что меж скал течет огненная лента.

Наверное, в любви тоже так: чтобы достичь высот, нужно каждый день оттачивать мастерство. Нужно стараться любить изо всех сил, на пределе возможностей. Причем любить – это не страдать по кому-то. Любить – это заботиться и помогать.

Я так никогда не делала. Прилагала усилия только в самом начале, а потом все спускала на тормозах. Потому и получалось черт-те что.

Мимо меня прошла пара – двое старичков, держащихся за руки. Гуляли: он что-то рассказывал, она смеялась. Самые красивые пары – это не юные женихи-невесты, а влюбленные старики. Хочу быть такой.

Я оглядываюсь назад: достижений не так уж и много. Но зато я старалась. И мне осталось совсем немного до успеха на всех фронтах – всего-то десять-двадцать лет. Нужно только продолжать тренировки.

За две недели я прочитала горы книг по психологии семейных отношений. И осознала главное: я совершенно не знаю своего мужа, и он не знает меня. Мы как будто играем на пианино в четыре руки две разные пьесы.

Когда-то я считала, что все наши проблемы происходят из-за того, что он «маленький». Ничего подобного! Корень всех бед в непонимании. Зэк хотел сделать меня счастливой, но я не сказала ему как, а он не спросил. То же самое происходило и с моей стороны.

Я должна была с самого начала задать ему кучу вопросов. Ведь я понятия не имею:

1) как он хочет проводить свои будни и выходные;

2) что для него – семейная идиллия;

3) что он считает домашними обязанностями жены;

4) что он сам хочет делать по дому;

5) что он считает изменой;

6) что он хочет от меня в сексе;

7) как мы должны решать наши конфликты;

8) на что мы должны тратить деньги;

9) чего он мне никогда не простит;

10) что мне нужно делать, когда я хочу ему помочь.

И я должна то же самое рассказать о себе. Тогда у нас появится шанс все исправить. Сегодня же переговорю с ним.

Я отправила Зэку вопросы по электронной почте. Волновалась. Думала о том, что он сейчас прочтет и поймет, какими дураками мы были. Через час не выдержала и позвонила ему.

– Ты видел мое письмо?

Он просмотрел и сказал, что это ужасно глупо расписывать, что мы хотим делать по дому.

– Давай, я напишу: «Когда у нас будет дом, я не стану разбрасывать в нем носки». А что, если я их разбросаю? Ты со мной разведешься?