Эмилия Прыткина - Happy Life навсегда!

Вечером разгневанный муж устроил жене рандеву, по итогам которого та собрала вещи, сняла со счета все сбережения и скрылась в неизвестном направлении, оставив прощальную записку: «Не ищи меня. Я ухожу туда, где меня ценят и уважают». От поразившего его горя муж ушел в запой, в котором пребывал три недели, пока наконец-то не собрался с силами и не пошел в местное отделение милиции. Причина, побудившая Сбруева обратиться в правоохранительные органы, крылась не только в неземной тоске по супруге.

Спустя две недели после ее исчезновения в квартиру Сбруевых позвонили незнакомые люди и сообщили, что гражданин Сбруев обязан освободить жилплощадь в течение недели, поскольку владелица квартиры Марьяна Сбруева продала ее некоему Евгению Михайловичу Быстрину за двадцать тысяч долларов. Сбруев схватился за голову и побежал в отделение искать правды.

В отделении мужа послали куда подальше, сославшись на заявление гражданки Сбруевой трехнедельной давности. В заявлении Марьяна обвиняла мужа в побоях, преследовании и умоляла правоохранительные органы принять меры по обеспечению ее безопасности.

Рыдая на плече участкового, Марьяна сообщила, что намеревается продать квартиру, дабы не стать жертвой мужа-изувера, а пока вынуждена сменить место жительства, поскольку более не чувствует себя в безопасности. Выйдя из милиции, Сбруев купил очередную бутыль водки и ушел в бессрочный запой. Пьянство продолжалось до того дня, пока в город не приехал охотник за сплетнями Михаил Грушин, которому Сбруев решил доверить свою историю.

Закончив читать статью, я опустила руки и беспомощно посмотрела по сторонам. Меня вновь охватило сомнение, ловко развеянное Игорем Николаевичем во время нашей последней встречи.

– Вот, вот как они поступают с порядочными гражданами, – сказала Мария Семеновна. – Сегодня же пойду в милицию. Как вы думаете, Анна, на АТС определят номер, с которого звонила та вертихвостка?

– Думаю, что да, – разочарованно вздохнула я.

Карточный домик «Happy Life» рушился на моих глазах, превращаясь в бесформенную груду картона. Перед глазами проносились картины: презентация, ликующие толпы, Ленка, Игорь Николаевич, бабочки. Я сидела, низко опустив голову, и теребила ноготь на указательном пальце. Мария Семеновна заметила мое замешательство, схватила со стола газету и направилась к двери, бросив на ходу:

– Я вечерком зайду, а вы пока подумайте, Анна, куда вы чуть не вляпались.

– Да-да, подумаю, – машинально ответила я, захлопнула за соседкой дверь и набрала номер подруги Ленки.

– Я же просила не беспокоить меня, я сейчас не могу разговаривать, – прошипела Лена.

– Лен, ты читала «Город Криминальный»? – спросила я, пропустив ее шипение мимо ушей.

– Ты имеешь в виду статью про Марьяну? – спросила Лена.

– Да, именно ее.

– Послушай, ну ты же знаешь, что Мишка всегда был охотником за сплетнями. Я общалась с Марьяной Ивановной буквально вчера. Это счастливая, уверенная в себе женщина. А видела бы ты ее мужа – алкаш! Слава богу, она избавилась от него раньше, чем он ее убил, – протараторила Лена. – Прости, мне сейчас некогда…

– Подожди, Мария Семеновна собралась заявлять на тебя в милицию, ты лучше не звони моей свекрови, – предупредила я.

– Хм… ну и пусть заявляет. Я занимаюсь легальным бизнесом, а твоя Мария Семеновна – сплетница похлеще Мишки. Кстати, свекровь у тебя добрейшей души человек, хи-хи! – хихикнула Лена и бросила трубку.

Я нажала на кнопку отбоя и положила телефон на тумбочку. «Не поеду ни на какую встречу, завтра же верну деньги, и пусть все катятся к чертям собачьим». Я подняла голову и тоскливо посмотрела на часы, которые показывали половину двенадцатого.

«Нет, лучше съездить, вдруг там будет сама Марьяна Сбруева, заодно посмотрю на нее», – подумала я и начала собираться. Даниил Андреевич позвонил без пяти двенадцать и сообщил, что ожидает меня перед подъездом.

– Уже иду, – ответила я, закрыла балкон и стала медленно спускаться по лестнице.

Перед тем как сесть в машину, я подняла голову и увидела Марию Семеновну, которая стояла на балконе, нацелив бинокль на машину. Я юркнула на переднее сиденье и захлопнула дверь.

– Вперед, навстречу сказке! – улыбнулся Даниил Андреевич.

– Угу, – ответила я. – А куда мы едем?

– На дачу к Игорю Николаевичу.

Машина понеслась по улицам города. Даниил Андреевич ехал быстро, но уверенно и аккуратно. Когда мы выехали на трассу, он еще прибавил газу и включил магнитолу. Из динамиков полилась мелодичная музыка – «Утро в лесу» Эдварда Грига.

– Вот мы недавно беседовали с Игорем Николаевичем и подумали: почему раньше люди писали такую красивую музыку, а теперь не пишут? Или, например, стихи. Взять хотя бы Пушкина – ведь это же гениально, а современные поэты – сплошной мат и попса, – сказал Даниил Андреевич. – А что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что Пушкина в свое время тоже считали попсой, – лениво ответила я, рассматривая сквозь тонированное стекло проносящиеся мимо деревья. – К тому же Пушкин тоже матерился, а уж как мой любимый Бродский матерился – страшно сказать. Но тем не менее это нисколько не умаляет его достоинств.

– Не скажите, Анна, не скажите. Пушкин – вершина русской поэзии, а что такого написал ваш Бродский? – поинтересовался Даниил Андреевич. – Он поэт или прозаик?

– Поэт, – нахохлилась я.

– Хм… никогда не слышал, прочитаете что-нибудь?

– Могу, – сказала я, прокашлялась и медленно, растягивая слова, продекламировала:

Даниил Андреевич воззрился на меня с таким изумлением, что мне расхотелось читать дальше.

– Ах-ха, – засмеялся он, – вы такая шутница! Этот Бродский ваш знакомый? У него проблемы? Мы можем как-то ему помочь?

– Боюсь, что не сможете, он умер, – ответила я.

– Какая жалость, если бы мы встретились с ним раньше, возможно, он был бы еще жив. Вы знаете, Анна, я лично вытащил с того света одного мужчину, который год назад освободился из колонии. Да-да, взял и вытащил. Благодаря Magic Pills он избавился от туберкулеза и сейчас живет в Москве и организует свою команду. Возможно, ваш Бродский… Как его звали?

– Иосиф, – ответила я. – Даниил Андреевич, вы же сказали на презентации, что были учителем в школе, как же вы не знаете Бродского?

– Я был учителем труда и гражданской обороны, – резво отреагировал Даниил Андреевич. – Знаете, Анна, я никогда не тяготел к чтению, к литературе. Вот сейчас наверстываю упущенное, благо времени теперь хватает и на работу, и на отдых. Я, пожалуй, почитаю вашего Бродского, смешные у него стихи.

На спуске к дачному поселку Даниил Андреевич притормозил и медленно покатился по серпантину. На подъезде к обложенному белым мрамором трехэтажному дому образовалась целая выставка дорогих иномарок – такой мог бы позавидовать самый крутой автосалон в городе. Даниил Андреевич вышел из машины, помог выйти мне и набрал код на железной двери. Ворота открылись, мы вошли в сад.