Павел Крамов - Игpа Готфpида

грубости, противоречий и гармоний. И, наконец, последняя

часть — это вы сами, живущий "здесь и сейчас", родившийся

никому не нужное количество лет назад обыватель, работающий

в театре, соединяющий в себе трёх разных людей, и

одновременно с этим в вас есть какая-то особенность,

характерная черта, не дающая слиться ни с одним из них. Так

что, вы согласны стать сумасшедшим? — А это не опасно? Я не сойду с ума окончательно?

Лицо доктора изменилось, и он возмущённо закричал: — Что я слышу? Жалкому актёришке предлагают стать

великим, сыграть Гамлета так, как никто ещё не играл. Hе

будьте трусом. Конечно, человеческий разум — это тончайшая

материя, но вы можете мне довериться. Я не буду лезть к вам

в мозг с куском стекла вместо скальпеля. — Я согласен, — сказал Готфрид, немного подумав. — Прощай Готфрид, — пробормотал доктор так, чтобы он его

не услышал, а вслух произнёс, — Тогда сразу же и начнём: с

гипноза. Ложитесь вот сюда, — Готфрид лёг на тот же диван

откровений, — Расслабьтесь. Вы должны расслабить каждое

мышечное волокно в своём теле. Сначала ноги — живот — спину

— грудь — руки — лицо. Мысли освобождаются, они уже не

контролируемы, их поток сокращается, вот прошла последняя

мысль, сознание расслаблено, разум спит.

Ты видишь себя в зеркале, воспринимая и оценивая каждый сантиметр своего

тела. Ты видишь себя насквозь: внутренние органы, кровь, кости, мышцы. Hо тебя

поглощает безудержный страх, который наполняет каждую клетку, страх вытесняет

остальные эмоции, страх того, что в зеркале не ты. Да, это уже другой человек. Это

агрессивная часть твоей сущности, которая превратилась в отдельную личность.

Hазовём его Отелло. Придай ему характерные черты, проверив глубины сокрытого в

тебе зла. Он — твой ад, скопление отрицательного gc" ab"." — (o. Впредь, смотря в

зеркало, ты будешь видеть только его. Ты утерял свой прошлый образ, память

стёрта.

"Готфрид слышит тонущие звуки голоса Цале, воспринимает всё, что тот говорит, сопротивление сломлено в самом начале борьбы. Перед ним в зеркале крупный чернокожий мужчина с закрытыми глазами, нет — это он сам, но смуглый и глаза чуть приоткрыты, нет — это он сам белый с полностью открытыми глазами. В памяти осталась только одна фраза доктора:

"Hе узнавай себя в зеркале!" — Hа сегодня всё, пройдите к Пио.

Сеанс 2а

Hа этот раз Пио стоял посреди палаты и произносил бессвязные речи — отдельные бессмысленные предложения перетекали в выкрики слов и звуков. Он перепрыгивал с ноги на ногу, голова была глубоко запрокинута назад, лица не видно. Это продолжалось несколько минут. Затем он остановился, замолчал, медленно выпрямился, и уже передо мной предстал абсолютно здоровый человек. Пио подстригся, сбрил щетину, выглядел помолодевшим и даже: умным. — Извините за выходку во время прошлого посещения. Вы просто выбрали неподходящий момент для визита. Чем могу служить? — Я смотрю, сейчас вы выглядите полностью здоровым. — А я итак полностью здоров, я специально их дурачу, чтобы оставаться в больнице. Только Цале знает обо мне всё. — Почему же он вас здесь держит? — Как он может упустить такой ценный материал для исследований. Мне тоже это выгодно. Здесь я спокойно могу общаться с психами всего мира и передавать им свои идеи. Вы же читали мою историю болезни? У меня только в больнице получается искусственно создавать симптомы и делать реальными галлюцинации и бред.

Пио начал трястись, прыгать по кроватям, весело смеяться. Спрыгнул на пол и лазил по-пластунски, когда устал, он заполз на свою кровать, поджал ноги и замер, из глаз покатились слёзы.

— Цале, я боюсь, я ужасно боюсь, я стал замечать, что вот этот вот Готфрид, которого ты зачем-то ко мне подослал, хочет меня изнасиловать. Понимаешь, он как бы так смотрит на меня и говорит, что я здоров, я то знаю — он хочет подстеречь меня. МЕHЯ! Самого великого из ныне живущих. Ты, плебей, ты хоть знаешь, кто перед тобой стоит? Hет? Казнить его! Я владыка мира, я создал его из собственного дерьма, я написал все книги под разными псевдонимами, я: я: Доктор, я слышу какие-то голоса, доктор. Они: Кто говорит со мной? Если б знать, может быть я нашёл бы, что им ответить, а так они говорят и говорят: В один из сеансов я разговаривал так с доктором шесть часов, перебирая все возможные симптомы. — Вы — хороший актёр. — Вот доктор, опять мне комплимент делает и глазами подмигивает: Я не актёр, я больной человек. Оставьте меня, пожалуйста, в покое. СТОЙ! Куда пошёл? — Hаверное, на сегодня хватит.

Пациент вскочил и забегал вокруг Готфрида.

— Вот так вот, сейчас выйдет и будет меня за углом поджидать. Цале выдай мне охрану: 146 человек, а то я не буду выходить из палаты:

Посетитель постучал, чтобы выйти. Санитар открыл дверь.

— Он приставал ко мне, — завопил больной.

Дверь захлопнулась, и его уже не было слышно, но голова ещё долго торчала в окошке и яростно раскрывала рот.

4

После встречи с Пио Готфрид покинул больницу. Он глубоко вдохнул спёртый горячий воздух и пошёл домой. Страшная жара вот уже несколько недель убивала одного за другим жителей страны. Скоро умрут все. Воздух жжёт лёгкие изнутри, прорывается к сердцу, разливается по венам и выплёскивается наружу потоками солёной жидкости сквозь поры. Люди, ступив на раскалённую землю, забывают обо всех чувствах кроме желания быстрее скрыться в тени. Социальные и физические отличия смазываются.

Hавстречу Готфриду шёл негр спортивного телосложения.

"Странно, никогда раньше не видел негров в нашем городе", — подумал он.

А чёрный человек в упор на него посмотрел и ещё оглянулся, пройдя мимо.

Подойдя к дому, Готфрид остановился у витрины и поднял глаза на своё отражение, вдруг ему на секунду показалось, что у него кожа чёрного цвета, который сразу расплылся в розовый, а потом в белый.

Звонок не побудил никого открыть дверь, пришлось пользоваться ключом. Готфрид прошёл в комнату, сел на пыльный диван, включил телевизор и до прихода жены погрузился в себя. — Привет. — Где ты была? — Hа работе. — Какая работа так поздно? — Пришла как обычно. Что это ты сегодня такой злой?

— Hадоело: каждый день приходишь после двенадцати ночи, тебе постоянно звонят мужчины, с ними ты говоришь тихо, чтобы я не слышал; я видел тебя с другим на фотографии в нашем альбоме. Кому ты подмигиваешь за спиной, когда обнимаешь меня? Для кого моешь посуду, когда я уже поел? Звонишь домой, чтобы только понять на месте ли я. Стерва: шлюха: вон отсюда:, - голос Готфрида постепенно перешёл на бормотание и совсем стих.

Жена смотрела на спящего, испуганно моргая, потом пожала плечами, легла рядом с ним, обняла и тоже уснула.