Харуки Мураками - TV-люди

Последовательность? — подумала я.

При слове «последовательность» мне в голову приходит домашняя работа. Целый ряд домашних дел, которые я выполняю бездумно и на автомате. Готовка, покупки, стирка, воспитание ребенка — все это и правда не более чем последовательность. Я могу делать все это с закрытыми глазами. Потому что это просто последовательность. Нажми на кнопку, дерни за рычаг. И в этом случае действительность будет утекать прочь. Одинаковые движения тела — это просто последовательность. Таким образом, каблуки моих туфель снашиваются на одну сторону, а для того чтобы это исправить и остудить, необходим каждодневный сон.

Может быть, так?

Я еще раз внимательно прочитала текст. А затем кивнула. Похоже, это оно и есть.

Тогда чем получается моя жизнь? В рамках последовательности я расходую себя, а затем сплю, чтобы это исправить. Моя жизнь — не более чем повторение этих действий? Я не двигаюсь никуда дальше?

Наклонившись над библиотечным столом, я потрясла головой.

Сон мне не нужен, подумала я. Пусть я даже сойду с ума, пусть даже от отсутствия сна лишусь «основ существования», пусть будет так, решила я. Неважно. В любом случае, я не хочу расходовать себя в рамках последовательности. И если для того, чтобы исправить эту растрату в рамках последовательности, нужно периодически засыпать, этого мне не надо. Я в этом не нуждаюсь. Если мое тело должно расходоваться, то мой дух принадлежит только мне. Его я оставлю себе. Никому не отдам. Не хочу, чтобы что-то во мне исправляли. Я не буду спать.

С этим решением я вышла из библиотеки.

Я отчетливо помню первую ночь, когда я перестала спать. Мне тогда приснился какой-то неприятный сон. Очень темный и какой-то скользкий. Содержания я не помню. Помню ощущение чего-то несчастливого. И в самый разгар этого сна я проснулась. В опасный момент, когда еще чуть-чуть, и я бы погрузилась в него так, что не смогла бы вернуться, я внезапно открыла глаза, будто меня что-то выдернуло из сна. Проснувшись, я некоторое время тяжело дышала. Руки и ноги онемели, и я не могла двинуться. Не шевелясь, я слышала лишь свое слишком громкое дыхание, будто находилась в пещере.

Это был сон, подумала я. Лежа на спине, я ждала, пока восстановится дыхание. Сердце колотилось, быстро перекачивая кровь, легкие работали медленно и сильно, словно меха. Однако со временем их амплитуда стала понемногу уменьшаться, а дыхание — успокаиваться. Сколько сейчас времени? — подумала я. Хотела посмотреть на часы около изголовья кровати, но не смогла повернуть шею. В этот момент мне показалось, что я вдруг что-то заметила у ног. Что-то вроде неясной черной тени. Я затаила дыхание. И сердце, и легкие — на миг все в моем теле остановилось, будто заледенело. Я напряженно стала всматриваться в эту тень.

Приглядевшись, я увидела, что тень резко обрисовалась и приняла форму, будто не могла больше ждать. Силуэт стал отчетливым, заполнился содержанием, проявились детали. Это был худой старик в черной хорошо скроенной одежде. У него были короткие седые волосы и впалые щеки. Этот старик неподвижно стоял у моих ног. Старик, ничего не говоря, строго уставился на меня. У него были очень большие глаза, я разглядела даже выступившие в них красные прожилки сосудов. Однако на его лице не было выражения. И он ничего не говорил. Пусто, как в дыре.

Это не сон, решила я. Ведь я уже проснулась. И уже совсем не дремала, проснулась как от удара. Поэтому это не сон. Это РЕАЛЬНОСТЬ. Я попыталась пошевелиться. Либо разбужу мужа, либо включу свет. Приложила все силы, но не смогла и шелохнуться. Честное слово, даже пальцем не смогла пошевелить. Когда стало ясно, что я не могу пошевелиться, меня неожиданно охватил страх. Примитивный страх, как озноб, поднимающийся со дна бездонного колодца воспоминаний. Этот озноб пропитал меня до мозга костей. Я попыталась закричать. Однако не смогла издать и звука. Даже язык меня не слушался. Все, что я могла,— просто неподвижно смотреть на старика.

У старика в руках что-то было. Узкое, длинное и круглое. Поблескивало белым. Я внимательно смотрела на этот предмет. Пока я в него всматривалась, это нечто стало обретать четкую форму. Это был кувшин. Старик, стоявший у меня в ногах, держал кувшин. Старомодный керамический кувшин. Наконец он поднял его кверху и стал лить мне на ноги воду. Однако я не чувствовала даже воды. Просто смотрела, как она льется мне на ноги. И слышала звук. Но мои ноги ничего не чувствовали.

А старик все лил и лил воду мне на ноги. Удивительное дело, сколько бы он ни лил воды, она не заканчивалась в кувшине. Я стала думать, что мои ноги между тем могут подгнить и начнут разлагаться. И неудивительно, ведь если так долго лить воду, что угодно начнет гнить. От мысли, что мои ноги сгниют и разложатся, я больше не могла терпеть.

Зажмурившись, я что было мочи закричала. Однако крик застрял где-то внутри. Мой язык не смог заставить воздух завибрировать. Крик беззвучно длился только внутри моего тела. Этот беззвучный крик облетел все его закоулки и остановил биение сердца. В голове на мгновение побелело. Крик просочился во все мои клетки до последней. Внутри меня что-то умерло, что-то растворилось. Словно вспышка при взрыве, эта дрожь почему-то дотла сожгла многое, что было связано с моим существованием.

Когда я открыла глаза, старика уже не было. И кувшина не было. Я посмотрела на свои ноги. На кровати не было воды. Сухое покрывало. Но зато я была мокрая от пота. Даже страшно, сколько пота с меня сошло. Я бы не поверила, что человек может так пропотеть. Однако это был мой пот.

Я пошевелила одним пальцем на руке, затем другим, потом попробовала согнуть руку. Потом пошевелила ногами. Покрутила стопами, согнула колени. Пусть и не так легко, но худо-бедно все шевелилось. После того как я тщательно проверила, что все части моего тела могут шевелиться, я слегка приподнялась. Оглядела как следует комнату, чуть освещенную уличным светом. Старика в комнате не было.

Часы у изголовья кровати показывали половину первого. Я легла, когда не было одиннадцати, значит, не проспала и полутора часов. На соседней кровати крепко спал муж. Он спал крепко, совершенно беззвучно, словно потерял сознание. Если мой муж заснет, проснется, только если произойдет что-то особенное.

Я встала с постели, пошла в ванную, сняла мокрую от пота пижаму, бросила ее в стиральную машину, приняла душ. Вытерлась полотенцем, из комода достала свежую пижаму и надела ее. Затем зажгла торшер в гостиной, села на диван и выпила стакан бренди. Я почти не пью. В отличие от моего мужа, которому просто организм пить не позволяет, раньше я не отказывалась от того, чтобы выпить, однако с тех пор, как вышла замуж, вдруг перестала пить. Ну, может, глоточек бренди, когда не спится, не больше. Однако этой ночью, чтобы успокоить взвинченные нервы, хотелось выпить целый стакан.