Бен Элтон - Смерть за стеклом

Логично. Может быть, его уже наняла какая-нибудь газета? Журналисты постоянно пытались сбрасывать листовки и засылать в дом парашютистов и планеристов. Не исключено, что им удалось подкупить оператора. Но тут же возникла другая мысль: а что, если тот человек не друг, а, наоборот, провокатор? Что, если он пытается сбить ее с толку, чтобы она нарушила правила? Ловушка газетчиков или жало самого «Любопытного Тома»? Если так, подвергались ли другие такому же испытанию?

Дервла представила, как ее обзывают обманщицей и задушевный голос диктора вещает миру о ее бесчестье. Так и слышались слова: «Мы подвергли участников программы одному и тому же испытанию: предложили не предусмотренный правилами канал общения с внешним миром. Только Дервла попалась в ловушку и решила пойти на обман…»

А дальше – позорное изгнание и, что еще хуже, вечный ярлык: «Неискренняя Дервла», «Подлая Дервла», «Нечестная Дервла».

Мысли разбегались. Девушка попыталась сосредоточиться.

Нет, «Любопытный Том» тут ни при чем. Такое поведение слишком аморально, может, даже граничит с преступлением. Если уважаемая телекомпания позволит себе нечто подобное, она лишится всякого доверия. Значит, это не «Том».

Пресса? Тоже ничего страшного. До сих пор она не нарушала правил и будет осторожной и впредь. Кроме того, если газета подкупила оператора, редакция не сумеет опубликовать материал, не раскрыв источника. Значит, решится на огласку не теперь, а позднее. Дервла поняла, что у нее есть время понаблюдать, как будет развиваться ситуация. Кто знает, может, окажется, что это человек, который положил на нее глаз и желает ей победы. В таком случае она получит фору. Очень недурно иметь кое-какую информацию извне. Между прочим, сама она никого ни о чем не просила, и ее нельзя обвинить в бесчестности. Что же теперь, и в зеркало не смотреться?

Одну из стен в комнате, где расположилась группа, ведущая расследование, стали называть картой. На нее Триша прикрепила фотографии всех десяти «арестантов» и соединила их множеством пересекающихся лент, которые надежно прикнопила к пластику. На этих лентах она и ее коллеги писали короткие оценочные фразы: «Симпатизирует», «Недолюбливает», «Поссорились из-за сыра», «Подолгу сидит в туалете».

Хупер попытался воспроизвести эту карту в компьютере – использовал фотосканер и потратил немыслимое число гигабайт программы для работы с трехмерной графикой, но потерпел неудачу: на экране постоянно появлялась бомбочка и предлагала перезагрузить машину. Сержант плюнул и вернулся к булавкам и кнопкам, которыми пользовались все остальные.

Перед этой-то картой и застыл инспектор Колридж, мрачно изучая лица десяти подозреваемых и все более плотную паутину взаимоотношений «арестантов».

– Где-то здесь, – проговорил он, – в тесной сети разнородных связей таится мотив и катализатор преступления. – Инспектор словно бы обращался к уйме народа, но в комнате были только Хупер и Триша: все остальные давно отправились домой. А эти двое вместе с инспектором решили посвятить вечер обсуждению прекрасной хиппушки Лейлы и прирожденного актера Дэвида.

На одной из лент, которые соединяли их фотографии, Триша написала: «Пару дней дружили, а потом рассорились».

– Что это за дружба? – поинтересовался инспектор. – Видно, не очень основательная, если кончилась на второй день.

– Ну, у них достаточно общего, – отозвалась Триша. – Оба вегетарианцы, помешаны на диетах и, кажется, на этом сошлись. В первый же день долго беседовали о сочетаемости продуктов и желудочном соке. Я подготовила кассету.

Она нажала на «воспроизведение», и на экране возникли сидящие немного поодаль от других Лейла и Дэвид. Единение умов было потрясающим.

– Как это верно! – восклицала Лейла.

– Еще бы, – соглашался Дэвид.

– Удивительно, сколько людей до сих пор уверены, что молочные продукты полезны для здоровья!

– Роковая ошибка.

– Только представь, что яйца погубили в прошлом веке больше народа, чем Гитлер.

– Да, я слышал. А еще пшеница!

– Ух! Не заводи меня на пшеницу!

В их разговор вклинился распевный говорок Энди:

«Дэвид и Лейла обнаружили, что у них много общего: оба страшно скучают по своим кошкам».

– Пандора – самое умное и красивое на свете существо, – рассказывал Дэвид. – Любому из людей даст фору.

– Я тебя так понимаю, – поддержала его Лейла. Триша остановила пленку.

– Редактор Фогарти вспоминал, что в тот вечер в аппаратной навострили уши: ждали, что Лейла и Дэвид прямиком отправятся в специальную хижину и там все сразу случится. Но дело ограничилось массажем плеч.

– Однако они явно подружились, – заметил инспектор.

– Я бы сказала, нашли друг друга, потому что невзлюбили остальных. Сочли, что те недостойны их общества. Это заметно, когда просматриваешь запись: в первые два дня камеры часто перехватывали, с какой ухмылкой и с каким высокомерием эти двое переглядывались друг с другом. А «Любопытный Том» давал эти кадры в эфир. В результате Лейла и Дэвид не понравились зрителям и стали наименее популярными из всей десятки.

– Но сами об этом не подозревали.

– Естественно. У них не было никакой информации извне. Но посмотрите на них: такое впечатление, что они уверены, будто люди любят их так же, как они сами себя. Особенно отличается нарциссизмом Дэвид.

– Да, – согласился Колридж, – заносчивый тип. Без меры самонадеянный, но на свой особый вяло-агрессивный манер.

Хупер удивился, услышав из уст инспектора современный и такой затасканный термин, но должен был признать, что он точно характеризовал этого красавчика.

Все трое посмотрели на экран – в щенячьи, бархатистые глаза Дэвида. И одновременно подумали об одном и том же.

– Только очень самоуверенный человек мог рассчитывать, что ему сойдет с рук подобное убийство, – заметил Колридж. – Любой, кто мало-мальски в себе сомневается, никогда бы не решился на такое. Итак, – он вернулся к теме дружбы, – схожесть взглядов взяла свое. Но если дружба моментально вспыхивает, ей часто недостает надежности.

– Совершенно справедливо, – поддержала начальника Триша. – Их отношения сломались после истории с сыром и с того момента покатились вниз.

– Мне кажется, они слишком похожи, – вступил в разговор Хупер. – Претендовали в доме на одну и ту же роль – и перебежали друг другу дорогу. Дружба лопнула после случая со стихотворением Лейлы.

Ссора началась с самых благих намерений. Дэвид решил укрепить отношения с Лейлой и таким образом избежать ее откровений в свой адрес. И поскольку его натаскивали в декламации, вызвался выучить и прочитать что-нибудь из ее стихов. Девушка была тронута и польщена. Ни ручки, ни бумаги в доме не было, поэтому Дэвиду пришлось учить текст прямо со слов автора.