Светлана Пахомова - Ангелам господства

А я все силилась окучить монолог Жанны дэй-Арки. Спешили к сдаче — с уходом Феди явилась вера в зрелищность: ботфорты, латы, неструганый помост и костровище. Теперь простительными стали живописные детали регалий и символов средневековья. Образы Герцогов, Великих Инквизиторов и преданных вассалов в персонах Васек и Сережек ну просто радовали глаз! На мизансценах зависали арки, спиралевидные проходки у массовки сменялись массовыми сценами вступленья рыцарей к подножью трона в коронный зал. Неведомо каким зачатьем режиссерской мысли им велено в момент парада держаться на хвосте от моего плаща — от этого движенья вереницей нещадно падали на плечи капюшоны, ботфорты лопались вдоль икроножной мышцы в досадном повеленьи припадать с поклоном на одно колено перед фальшивым королем и инквизитором, а также герцогом и знатью. Основа режиссерской деспотии — уменье обезволить актера до восприятья авторского персонажа. Подчинить. Направить естество моей натуры к проникновенью в этот образ было поручено Каплини — доценту Каплир. Великий Мэтр. Он редко появлялся в институте — к нему на дачу ездили по вызову и кафедральному согласованью. Он правил факультетом дистанционно, невидимым влияньем мысли на событийный ряд. Мне было велено явиться к задворкам фабрики — на нижней проходной со стороны оврага. Сторожам было дано предупрежденье. На случай непроходимости у родника был лаз в стене — для встреч беспропускового режима. Как вариация раскладов линии движенья это предполагало тест особенностей моего мышленья. Я разгадала оба хода и, при возможности, решила воспользоваться третьим — наверняка он есть. Меня не удивило назначенное место — мэтр обитал в столичном пригороде стекловых мануфактур, где и родился.

В кирпичном модуле с одним окном пылала печь, в расплав стекольной массы бухтели заклинанья старцы — алхимики на пенсии, приставленные к тигелю родством души и широтой познания величиною в жизнь.

— Любым твореньем движет авторская воля, секретами случайных построений не изумляйся, влияет только день и час, а замысел ты сам слагаешь.

Услышав эту речь, я не рискнула появиться — понятно стало, что на этот раз с ним мальчик. Через провал кирпичной кладки вернулась на тропу и легитимно пошла к порталу проходной. Догадливость разведки — интуитивное чутьё, проверенное слежкой. Предусмотрительно шмыгнула на прослушку, невероятность неожиданных решений теперь исключена. Военной хитростью испачкала все туфли в вязкой глине. Значит, меня не исключают и не снимают с роли, а просто предстоит беседа в лабораторной атмосфере домашней мастерской — процессы движутся, и я небезнадежна! К тому же мальчик — добрый знак, в присутствии младенца—внука он меня злом испепелять не станет.

— В расплаве массы — всё! От альфы до омеги, но синкопируют лишь те значенья, которые дадут подъем на закипанье. Зри! Когда высоким разогревом достигнешь однородности, отбрось радости риска, замедли темп и созерцай цветенье массы… Усвой препятствия — ты их почувствуешь, как уплотненья зон к сопротивленью. Откройся восприятью цвета. Смольный блеск препятствует проникновению в спектр гаммы, и это знак несовершенства излучений твоей души. Причинность безгранична: закрепощенная фантазия схоласта, отказ от указателей пути, а выражается и приподносится, по сути, дыханьем стеклодува. Не утони в понятьях. Философы ученье нарекают утопией, когда ее проявленные знаки и символы отстанут от значенья. Бульк — знак оторвался от значенья, утоп хрусталлик сути…

Из рек моей жизни самым прекрасным омовением сознанья могла показаться река его речи.

Внук почесал спину в том месте, где заканчивается её благородное названье. Навертывал на стеклодувный штырь гутную массу и поворачивал в огне горнила. Изъял. Непредсказуемое вещество приняло форму осьминога, и стало быстро остывать. Вдруг, почувствовав какую-то опасность, ком переливчатых расплавов втянул все щупальца, стал мягкотел и походил на сыть съедобной пищи. Опасность нарастала, и мясо мгновенно превратилось в камень.

— Я наложил запрет на чтение твоих творческих дневников.

От неожиданности я похолодела, и воля изошла. Мэтр даже на меня не оглянулся.

— Актерская игра — всего лишь имитация душевных трансформаций человека по ходу действия на сцене. Чудо актерских перевоплощений возможно только в том случае, если умеет режиссер активировать на сцене атмосферу сред новой, нарождающейся неизвестности событий.

Теория режиссуры была невозможна до публикаций законов цепочки ядерных реакций. Поэтому Каплини прибегал к наглядному пособию стекловаренья. То есть, спектакли на Земле существовали и до Каплини, и пьесы были тоже — от Софокла и Эврипида, до Брехта и неприкосновенной драматургии Пушкина, но отсутствовала этическая степень изложения: как говорить про режиссуру, если это чревато опасеньем впасть в сольерьевское измеренье. Алгеброй гармонию. Исчислить замысел где если знаешь, «что?», не ведаешь ответа «как». Мэтр ведал все ответы — в такой уверовали постулат, как в стяг на кафедре. Хотя его виктории были далече, в сороковые-роковые — отыгран образ Ленина во фронтовых театрах, и все же, по существу, он оставался полководец истый. Я чувствовала в его руках себя хоругвью.

— Орлеанская девственница слыла бастардом и ты, как незаконнорожденный ребенок, под мироощущенье этих эмбрионов подпадаешь!

Я перестала понимать, о чем он.

— Её условность женской формы с глубоким мужественным наполненьем — ошибка совмещения полов, природой данная в едином теле. Отклоненье голубых кровей, которого монархи застеснялись. Фантастика влиянья на противоположный пол — это не суть загадка физиологического плана. А просто страсть мужчин к созданью иерархий заставит уповать на поиск вожака. Природа пошутила, а предки сплоховали потерей воли. Назначили правителем второрожденного младенца, не внемля древней заповеди феодального закона — дух покрова передается первородке. Насколько мне известно, в столице объявилась твоя младшая сестра и делает заявки на высокую карьеру. Она сдавала экзамен твоими сочиненьями в престижный ВУЗ.

— Меня это не изумляет, она любимица в семье.

— Загадка, по какой причине? — После вопроса подождал и, с паузы, продолжил бодро: — Способность Жанны слышать голоса — контакт высоких напряжений, через нечеловеческие муки в дар обретенная вольтация энергий. Способность к сбросу банка нервных клеток, всех до единой, с последующей их перезарядкой, на грани обморочного коллапса без перехода в смерть, присуща только гибридным организмам. У неё — две сути в одном теле. Идет реакция перераспределения энергий. Естество с такой способностью к наитью возрожденья в средневековье полагалось испепелить огнем. Взгляни на двойственность её имен — Жан-Жанна, Ян-Яна и в первых русских переводах — Анна, как и святая великомученица на Руси.