Д. Артемьев - Мафия нищих

И Никодимов назвал фамилию очень известного киноактера, уже много лет являющегося секс-символом страны.

– Вот это ни себе чего! – Костя так и остался с открытым ртом.

– Да… запаса у меня осталось много, отдам тебе весь, продай потихоньку да подороже. И сам попробуй. Глядишь, с этой пухленькой через пару деньков поиграешь, полакомишься. Прямо завидно.

Костя сам пересыпал травный мелкотертый сбор из матерчатых мешочков в нарядные коробочки. И на всех трех написал, хихикая: «Сбор Никодимова № 69». А когда старик заинтересовался его весельем, рассказал, что за позы означает набор цифр 69. Старик хмыкнул, но, в общем, одобрительно.

Девушка лежала под Костей на низком столе для фасовки трав. Руки она закинула за голову и вцепилась ими в стеллаж. Сквозь хриплое дыхание прорывались слова «Еще, глубже, мамочка, милый», повторяемые в разном порядке. Затем и для слов сил не хватило, и в комнате раздавалось только протяжное междометие «а». Наконец акт безумной любви завершился, Костя поднялся, помог девушке слезть со стола. Она глядела на него лучистыми глазами, держала за руки и говорила:

– Ну и дура я! Ах, если бы я знала, как это хорошо, какой вы! Зачем я от вас шарахалась? Настоящая дура!

– Одевайся, – улыбнулся Костя, – не причитай. Еще вкуснее будет. А сейчас беги скорей домой: муж, ужин и все такое.

– А вы? – спросила девушка.

– Приберу здесь и тоже домой. Надо поспать, накопить на завтра для тебя силы.

Девушка благодарно засмеялась, поцеловала Костю, замерла, потом отстранилась и выскочила из задней комнаты офиса. Щелкнула входная дверь, и Костя остался один.

Он вытащил сигарету, поискал пепельницу, поставил ее на стол, который только что служил ложем любви, сам присел и закурил. Быстро, ох, как неожиданно быстро развивались события после начала приема этого таинственного травяного сбора. Он тогда, прямо у старика, заварил чайную ложку и с удовольствием выхлебал горячий отвар. Наконец, загрузив машину, поехали в обратный путь. Девушки заснули почти сразу, утомленные и работой, и жарой. Уже стемнело, когда он развез их по домам. Костя поставил машину в закрытый охраняемый двор при доме, где был офис, и тоже рванулся в дом. Устал как собака. Только забрался в кровать – Лида. Месяц, пожалуй, ей ничего не нужно было, а сейчас давай. Прижимается, шарит руками, горячим голосом что-то шепчет в шею. Помог ей взобраться на себя, и ничего, сон отступил ненадолго.

Утром была запарка: разгрузка, покупатели, документы и звонки. Среди прочего звонок из Москвы о выезде: пришла партия пищевых добавок из Сербии, которые шли очень хорошо. Надо было организовать «Газель» и выезжать самому.

Среди всей этой суматохи Костя отвел в угол Владимира Николаевича, выдал ему три коробки № 69, наказал спрятать и ни одной живой душе не говорить. Вещь ценная, дорогая, но неопробованная. На вопросы ответил, что будет испытывать на себе, как Пастер, и, если получится, Владимир Николаевич увидит результаты собственными глазами.

Хотя старик Никодимов говорил о разовом приеме отвара, Костя отсыпал себе немного травы из коробки и в первый день заварил даже дважды – утром, перед работой, и вечером, перед поездом. Купе было полное. Два каких-то сморчка, имеющие билеты на верхние полки, толкующие о конференции по очень высокой энергии и выпивающие дешевый портвейн. И еще стройная девушка, похожая на фотомодель. И Костя, и девушка от предложения выпить портвейна отказались, но девушка с удовольствием согласилась выкурить с Костей сигаретку. Они довольно долго проболтали в тамбуре, прониклись друг к другу симпатией, что для Кости было в диковинку: никогда еще молоденькие красавицы с такой охотой не доверяли ему свои дела. Оказалось, что Элеонора победила на каком-то областном конкурсе красоты и едет на один день на предварительный кастинг с надеждой участвовать в конкурсе более высокого уровня. Обратного билета у нее, как и у Кости, не было. Поэтому быстро появился план созвониться по мобильным телефонам, встретиться, купить билеты и завалиться до вечера в модный ресторан. Элеонора взглянула на часы, засмеялась, сказав, что с усталым лицом на кастинг и идти не стоит. Вернулись в купе, по очереди постелились в темноте, потом Костя храбро протянул руку, которая была благожелательно встречена нежными руками Элеоноры и на минуту положена на ее высокую грудь с крупными сосками.

Товар Костя получал в серьезной оптовой конторе, директор которой, во-первых, был ему тезкой, во-вторых, живо интересовался делами на периферии, в-третьих, и так далее, имел связи и в Минздраве, и в Минсельхозе, и где только у него связей не было. Константин Константинович встретил его, как обычно, радушно. Он разглядывал Костю, расспрашивал, угощал завтраком и даже, что совсем на него не походило, выдал информацию об известном лице, которое прочат в их областные губернаторы. Более того, сообщил, что и его зовут в команду. Обещают дать министерство.

Так за полезным разговором прошло все утро. Потом Костя оформлял погрузку машины, отправлял ее, звонил своим в офис, чтобы к раннему утру обеспечили встречу и разгрузку. Для этого дела контора регулярно нанимала живущих неподалеку бомжей.

Днем он пару раз связывался с Элеонорой, но та была то в зале, то на прослушивании. Потом позвонила сама, сказала, что освободится, видимо, поздно. Тогда Костя предложил сгонять купить билеты, а потом встретить ее и на такси вернуться на Курский вокзал. Так и решили. Билеты он взял в СВ, купил разной вкуснятины, дорогой коньяк и поехал подхватить ее в назначенном месте.

– Ну, как твои дела? – поинтересовался Костя, сидя в такси.

– Обычно, – ответила девушка. – Сотни юных соискательниц, готовых на все. Просмотр наших фотоальбомов, потом очередь на показ в купальнике, чуть ли не с дракой между девицами. Ну, приставание, естественно. Только не тех, кто решает.

– Не понял? – искренне удивился Костя.

– Там полно всяких ассистентов, помощников, прихлебателей. И все жадные до девичьих прелестей. Обещают с три короба, врут, набивают себе цену. Я, когда после показа вышла и накинула на себя халатик, почувствовала взгляд. Ко мне направился эдакий босс, холеный, морда лоснится. Представился и без предисловий: «Я бы хотел проехаться с вами в мою студию, поговорить. Можете не переодеваться, мы вернемся сюда». Я немного засомневалась. На ассистента он был не похож. Думаю, а что, проедусь. Выскочила с ним к подъезду, смотрю, идем к нормальной машине. А он обходит «пятую» «БМВ» и открывает дверь в старый «опель».

– И чего? – обнимая Элеонору, заинтересованно спросил Костя.

– А просто. Садиться не стала, а облокотилась о дверку и, улыбаясь ему в лицо, выдала: «Трахнуть меня захотел? Отвечай. И имей в виду: соврешь – я вернусь и перед всеми вытащу тебя за яйца на сцену. Ну, отвечай».