Осне Сейерстад - Книготорговец из Кабула

Наступает молчание, как будто присутствующие согласны с приговором, но из сострадания к матери не хотят этого показывать. Одна из женщин вытирает губы — пора уже заняться приготовлением обеда. Потом, одна за другой, женщины поднимаются и идут домой. Шарифа уходит в свою трехкомнатную квартиру. Она минует дворик, где томится наказанная Салика. Девушка пробудет взаперти, пока семья не придумает для нее подходящего наказания.

Шарифа вздыхает. Ей на ум приходит история ее невестки Джамили и постигшее ту наказание.

Джамиля происходила из хорошей семьи и была чиста и прекрасна как цветок. Брат Шарифы жил в Канаде и скопил там много денег, поэтому мог позволить себе посвататься за восемнадцатилетнюю красавицу. Сыграли пышную свадьбу: пятьсот человек гостей, роскошное угощение, ослепительно прекрасная невеста. Жениха Джамиля увидела впервые в день свадьбы — все устроили родители. Брат Шарифы, высокий худой мужчина сорока с лишним лет, специально приехал из Канады, чтобы жениться по афганскому обычаю. Медовый месяц длился две недели, а потом новобрачный уехал обратно, чтобы оформить визу для жены. А пока Джамиля должна была жить вместе с семьями двух братьев Шарифы. Однако оформление визы непредвиденно затянулось.

Через три месяца Джамиля попалась. Позвонили из полиции. Оказалось, что видели, как какой-то мужчина влезает в ее окно.

Мужчину поймать не удалось, но зато — как доказательство преступной связи — братья Шарифы нашли его телефон в записной книжке мобильного Джамили. Семья Шарифы тут же расторгла брак и отослала провинившуюся домой. Там ее заперли одну в комнате на те два дня, что продолжался семейный совет.

Через три дня брат Джамили пришел в дом Шарифы сообщить, что его сестра умерла от электрошока — короткое замыкание в вентиляторе.

На следующий день ее похоронили. Море цветов, море печальных лиц. Мать и сестра были безутешны. Все сожалели, что прекрасной Джамиле был сужден столь короткий век.

Великолепные похороны, говорили все. Прямо как свадьба.

Честь семьи была спасена.

У Шарифы хранилась видеокассета со свадьбы, но однажды брат Джамили одолжил ее, да так и не вернул. Не должно было остаться никаких напоминаний о том, что свадьба вообще имела место. Однако Шарифе удалось сберечь пару фотографий. На них молодожены, серьезные и неловкие, разрезают свадебный пирог. Черноволосая Джамиля ослепительно хороша в своем непорочном белом платье и белой фате. Ни по взгляду, ни по изгибу алых губ невозможно догадаться об истинных ее чувствах.

Шарифа вздыхает. Конечно, Джамиля совершила ужасное преступление, но скорее по глупости, чем по испорченности.

«Она не заслужила смерти. Но на все воля Аллаха», — бормочет Шарифа и шепчет молитву.

Одного она не может понять. Это семейного совета, на котором мать Джамили, ее собственная мать, решила убить свою дочь. Именно она, мать, в конце концов, приказала трем сыновьям убить провинившуюся. Братья вместе вошли в комнату сестры. Вместе положили ей на лицо подушку и вместе держали, крепко, еще крепче, пока тело не перестало дергаться.

А потом вернулись к матери.

Женская тоска по любви в Афганистане является табу. И по строгим клановым кодексам чести, и по учению мулл она стоит вне закона. Молодые люди не имеют права встречаться, влюбляться и выбирать. Любовь здесь не имеет никакого отношения к романтике, напротив, это серьезное преступление, караемое смертью. Если казнят только одного из влюбленных, то это обязательно будет женщина.

Молодая женщина, прежде всего предмет торговли или обмена. Брак — это контракт, заключаемый между семьями или внутри одной семьи. Главное, чтобы брак был выгоден клану, — о чувствах думают меньше всего. Афганские женщины на протяжении многих веков терпят страшную несправедливость. Об этом свидетельствует их стихи и песни. Песни, которые не предназначены для чужих ушей, песни, чье эхо должно умереть в горах или пустыне.

Протест заключается в «самоубийстве или песне», пишет афганский поэт Сайед Бахудин Мажрух в книге о пуштунской женской поэзии. Этот сборник ему удалось составить с помощью свояченицы. Сам Мажрух погиб от руки фундаменталиста в 1988 году в Пешаваре.

Стихи или отдельные строчки передаются женщинам из уст в уста — у колодца, в поле, у печи. В них говорится о запретной любви — всегда замужней женщины к чужому мужчине — или о ненависти к мужу, обычно старику. Но стихи выражают и гордость за свою женскую сущность, за смелость, необходимую, чтобы оставаться женщиной. Этот жанр называется ландай, что означают «короткие». Обычно это всего несколько строк, кратких и ритмических, «напоминающий крик или удар ножом», по выражению Мажруха.

Но в стихах есть место и бунту, женщина рискует жизнью ради любви в обществе, где страсть находится под запретом и провинившимся неоткуда ждать пощады.

Большинство этих вскриков повествуют о разочаровании и тоске по непрожитой жизни. Одна несчастная молит Бога о том, чтобы в следующей жизни Он сделал ее кем угодно, хоть камнем, но только не женщиной. Нигде нет ни проблеска надежды, наоборот, сквозной темой этой поэзии является безнадежность и отчаяние. Отчаяние тех, кто не пожил настоящей жизнью, не смог насладиться своей красотой, молодостью, радостями любви.

А еще эти стихи исполнены сладострастия. С бесстыдной откровенностью женщины прославляют свое тело, плотскую любовь, запретный плод, как будто желая шокировать мужчин, бросить вызов их мужественности.