Егор Радов - Борьба с членсом

— Вот и правильно, — хохотнув, вставил Коля.

— Но ты…

— Я хочу! — повторила Инесса, гордо поглядев в ширинку Жоры. — Ты же сам мне предлагал?

— Но я…

— Все!! — отрезала Шкляр, сделав какой-то дирижерский жест руками.

— Ладно, девушка, — весело проговорил Арсен, разминая своими бледными тонкими пальцами нестерпимо пахнущую нашатырем желтовато-коричневую кашицу в белой кастрюле, — потом меня вспомнишь, твое дело. Это, конечно, приятно, пока игрушечки, а когда вот подсядешь…

— Да чего ты к ней привязался, что ты ее пугаешь!.. — укоризненно воскликнул Армен. — Отстань от нее, ты прямо как воспитатель какой-то! Вы его не слушайте, это все муть.

— Да мне все равно! Ладно, замолкаю, — безразлично сказал Арсен, зажмурившись от едких паров нашатыря. — Пусть делает, что хочет.

— Да! — вдруг выпалил Жора, садясь на табурет. — Делай, что хочешь, черт с тобой, Инна! Я согласен, плевать, сам предлагал… Это все муть!

— Посмотрим, — сказала Инесса Шкляр.

Арсен зажег две конфорки и закрыл плиту сверху железным противнем. Затем он влил в кастрюлю с молотой маковой соломкой растворитель и поставил ее на противень. Слегка прокипятив, он снял кастрюлю.

— Коля, давай какой-нибудь чистый кусок простыни, или чего там у тебя… И будешь держать. Надо бы остудить, да ладно…

Коля протянул заранее приготовленную белую материю, Арсен положил ее, расправив, на миску, и Коля схватился за края. Арсен наклонил кастрюлю, и на материю потекла горячая темно-зеленая жидкость, вместе с похожими на опилки, или на измельченные бутылочные пробки, частицами.

— Выжмешь?…

— Угу, — кивнул Коля, скручивая простынный кусок так, чтобы вся, по возможности, жидкость влилась в миску.

— Не порви! — строго сказал Арсен.

— Да, да… Куда вторяки?… — спросил Коля, разворачивая кусок материи с использованным, мокрым, набухшим маковым крупным порошком, напоминающим лесную древесную труху.

— И пакетик вон там… Давай еще…

— Да, да… Так…

— Вы пока пойдите в комнату, — сказал Арсен, морщась от ядовитого, как будто раздирающего носоглотку, горячего, тяжелого запаха, — а то сейчас будет растворитель выпариваться…

— Ничего, — безмятежно сказала Шкляр. — Мне интересно наблюдать весь процесс!

— Хорошо, — усмехнулся Арсен, достал носовой платок, отвернулся и громко высморкался.

— Ну и нюхай здесь! — раздраженно вдруг воскликнул Жора, вскакивая.

— Ну и понюхаю, — победительно улыбаясь, произнесла Инесса.

— Тьфу, — злобно заявил Жора и вышел из кухни.

— Вы что, ссоритесь? — участливо спросил Армен. — Не надо, чего вы…

Инесса Шкляр молчала, сжав свои резко очерченные помадой губы.

Армен понимающе покивал и положил руки себе на колени, выставив тонкие, в черных волосках, пальцы, на одном из которых было надето толстое обручальное кольцо.

— Ссориться не имеет смысла, все это — такая фигня, на самом деле… Я жене тоже говорю, если она начинает: спокойно, спокойно… Мы ведь — крещеные люди, все будем на небе, зачем эти разборки, мелочи? Не хочешь, не надо, а все это раздражение, злость…

— Я — не крещеная, — сказала Шкляр.

— Правда? Вот это вот неправильно. Надо креститься. Или вы в Бога не верите?

— Ну почему она не верит, — вмешался Коля, отжимающий материю, — может быть, ей ближе ислам, или буддизм… Я вот, тоже не крещеный, но я не могу сказать, что я не верю…

— Надо, надо креститься!.. — настойчиво повторил Армен. — А то плохо будет!.. Я не знаю, я читал и Коран и Библию, но это… мусульманство, это… оно… страшно жестокая вера, не для нас, там написано: вот, если, мол, кто не верит в… Аллаха, того… ну, в общем, убить его надо. Это как же так?…

— Да не может быть! — воскликнул Коля, отжав последний остаток макового сырья. — Я, конечно, не читал весь Коран, но я читал некоторые части, так там нет такого, там сложней…

— Я тебе покажу это место, — перебил его Армен. — Если найду. Точно, там это есть. И вообще они… Они правой рукой едят, а левой, извините… подтираются. И левой рукой у них поэтому запрещено есть, она считается… грязная. Это как же так?

— В христианстве тоже есть такие вещи, — убежденно сказал Коля, завязывая пакетик с вторяками.

— Где это?! — возмущенно спросил Армен.

— Есть, — повторил Коля, отходя от плиты.

— О чем вы спорите, нельзя о таких вещах спорить, — твердо проговорил Арсен, ставя на плиту миску с зеленой жидкостью. — Что-то цвет мне не очень нравится, хотя пока это ничего не означает… Смолы… Перелить, что ли, или прикипят…

— В христианстве на кострах сжигали! — сказал Коля, подмигнув Инессе Шкляр.

— Это в католичестве!.. — возмущенно возразил Армен. — А католичество — это… вообще не то. А у нас, в православии, никогда ничего такого не было, вот!

— А Аввакум? — ехидно спросил Коля, доставая из кармана смятую пачку сигарет без фильтра и кладя вторяки на стол.

— Какой Аввакум? — обескураженно произнес Армен.

— Протопоп. Его же сожгли!

— Не знаю… Нет, какой там, это вообще не доказано, он просто умер, я знаю Аввакума…

— Кончайте вы говорить на такие темы, — строго сказал Арсен, внимательно следящий за выкипающим из миски растворителем.

— Как ты думаешь, хватит хоть раскумариться? — спросил Армен.

— Должно, — сказал Арсен.

— Не было ничего такого, не было! — воскликнул Армен, рассерженно посмотрев на Колю. — Надо, надо креститься, и тебе тоже надо… Или ты чего-то имеешь против Христа?

— Нет, упаси Боже, — улыбнулся Коля, закуривая.

— А вы?

— Нет, что вы! — нежно сказала Шкляр.

— Ну и все! — торжественно заявил Армен. — Вот завтра же идите и креститесь.

— Хорошо, — согласилась Инесса.

— Блядь, цвет какой!.. — почти выкрикнул суетящийся у плиты Арсен.

— Ну, чего там? — вскочил Армен и подошел к Арсену.

— Смол до… фига, — сказал Арсен, слегка посмотрев на Шкляр.

— Да брось ты, — махнул рукой Армен, — водой все отобьется…

— Ну, давай, — согласился Арсен и отставил миску.

Армен взял с диванчика небольшую черную кожаную сумочку, расстегнул ее и достал кусок белоснежной ваты и десятикубовый шприц без иглы. Затем он подошел к плите, снял крышку с чайника, стоящего на кухонном столике, засунул внутрь него шприц и набрал кипяченой воды. Он озабоченно посмотрел на почерневшую, чуть влажную корку на дне миски и нажал на поршень шприца. Вода резкой струйкой омыла миску, растворяя ее содержимое.

Армен вновь поставил миску на плиту и капнул в изумрудно-мутную жидкость немного хлористого кальция.

— Сейчас отобьется, — удовлетворенно сказал Армен, садясь обратно на диванчик.

— Надо бы сорок девятый… — буркнул Арсен, схватив миску тряпкой за край и напряженно ожидая закипания. — Плоскогубцев нет?