Ульяна Гамаюн - Ключ к полям
- Название:Ключ к полям
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-061450-9, 978-5-271-24920-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ульяна Гамаюн - Ключ к полям краткое содержание
Книга эта – комедия дель арте, разыгранная в декорациях XXI века. Гротескный, фантастический мир, герои которого исполняют интермедии на тонкой веревке, соединяющей сон и явь, фарс и трагедию, магию и реализм; шитая пестрыми нитками фантасмагория, текст-ключ, текст-маска, текст-игра, ведущая по ромбам, как по классикам, в густонаселенную загадками Страну Чудес
Ключ к полям - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Нет.
– А критики утверждают обратное. Кто-то даже вспомнил известное выражение Пикассо, про то, что сюрреализм – это когда берется голубка и засовывается в задницу начальника вокзала. Вас не смущают такие сильные сравнения?
– Если память мне не изменяет, Пикассо и сам рисовал голубок. Так что по поводу задниц у меня есть нехорошее подозрение, что берется голубка и оттуда извлекается.
– Однако!
– Однако – поменьше бы художники работали языком, и побольше – кистью.
– Это правда, что поклонники вашего творчества в скором времени смогут любоваться своим кумиром на каждом втором билборде страны?
– Неправда. На каждом.
– Участие в рекламной кампании не кажется вам делом зазорным, опошляющим светлый образ творца?
– Многие известные люди этим занимаются, ничуть не опошляя светлый образ.
– Да, но часы и духи – это все-таки не стиральный порошок, довольно скверного качества к тому же.
– Насчет качества я бы на вашем месте был поосторожнее. А в остальном – это ведь прекрасно, что не часы с духами! Порошок – это ближе к народу, к читателю, к «волнам всеобщего недоумения», которые, конечно, понимают, что деньги лишними быть не могут.
– Довольно странно слышать это от вас.
– Не отождествляйте меня с моими героями.
– То есть, все, что они говорили, – ложь? Их мыслей и чувств вы не разделяете?
– В общем, нет. Только давайте без патетики.
– Хорошо. Тогда откройте секрет: как вам удается в бесконечной веренице вечеринок, фотосессий и интервью выкроить время на творчество?
– Творец остается творцом даже перед камерой и с коктейлем в руках.
– Если уж зашла речь о коктейлях... Расскажите немного о вашей литературной кухне. Где черпаете вдохновение?
– Половником из кастрюли. Нет, если серьезно, вдохновение – это такой же литературный вымысел, как Бог и чистая совесть. Этакая, знаете, отмазка прокутившего аванс писателя перед разъяренным издателем. Никакого вдохновения не существует. Я просто сажусь и пишу – работа у меня такая.
– А как же сродная деятельность? Только не говорите, что это тоже вымысел.
– Тогда я скромно промолчу.
– Вы поклонник Вима Вендерса – признанного короля роуд-муви. Ваша книга в некотором смысле – тоже роуд-муви. А что по части идей? Какие послания вы закладываете в свои произведения? Верите, как Вендерс, в то, что каждый человек волен изменить свою судьбу?
– Я не поклонник Вима Вендерса. И если уж совсем начистоту: я ни одной его картины не видел.
– Но как же... Критики наперебой отмечают его неоспоримое на вас влияние.
– Критики много чего отмечают, и все мимо кассы.
– Джон Фаулз в «Кротовых норах» писал: «Я не думаю о себе как о человеке, который „бросает работу, чтобы быть писателем“. Я бросаю работу, чтобы наконец-то быть». Ваша героиня могла бы сказать то же самое?
– Моя героиня – девушка очень простая и темная, и вряд ли бы она могла сказать то же, что сказал такой маститый писатель, как Фаулз. Вы решили меня забомбить афоризмами великих? Давайте лучше спустимся с Олимпа и поговорим обо мне. Или о моем галстуке.
– Но все-таки.
– Говорю же вам, моя героиня – особа фантастическая и невозможная. Так что у нее и спрашивайте.
– У кого спрашивать? Вы ведь ее убили.
– Я?
– А кто же?
– Ну, мы-то с вами знаем, кто.
– Нет, откровенно говоря. Это, кстати, одна из главных претензий к вашей книге – ее «куртуазная, расхристанная запутанность», как выразился Арсений Чуб в своей рецензии, остроумно озаглавленной «Трое в котелках». А Тарас Паланюк в свою очередь пишет, что «он ли ее укокошил, она ли его, все они умерли, или, того хуже, все они живы, разобраться совершенно невозможно».
– Ну, не знаю. А критики разве читают рецензируемые ими книги?
– Возвращаясь к теме убийства: похоже, устранение главного героя своего произведения становится некой идеей фикс для современного писателя.
– А что ж вы хотите – специфика профессии. Писатель находится в непрерывном процессе деторождения и детоубийства.
– Прямо работник ножа и топора какой-то.
– Или акушер-самоучка.
– Сам себя обслуживающий?
– Выходит, что да.
– Ваши герои – довольно странные люди. Они очень инфантильны, по словам того же Паланюка, «практически лишены витальности и при этом ужасно инфантильны».
– Какой витальный полет мысли! Прямо упражнение на брусьях, а не рецензия. Я смотрю, ваш этот Паланюк изрядно поупражнялся на моей книжке.
– А что ж вы хотите – специфика профессии. Критик находится в непрерывном процессе таланторождения и талантоубийства.
– Туше.
– Так что же ваши инфантильные герои: вы упорно пресекаете любые попытки подыскать для них прототипы. Неужели все эти люди – alter ego автора?
– Разумеется. Темные рытвины его извилистого сознания.
– А в окололитературных кругах поговаривают, что главный герой списан с вашего близкого друга, тоже писателя, шесть лет назад прошумевшего на всю Европу.
– Чушь. Это две совершенно полярные личности.
– А еще в тех же кругах бытует мнение, что стилистика вашей книги имеет тот же источник.
– Мнение это ошибочное и оскорбительное. Что еще говорят ваши окололитературные круги?
– Говорят о вашем друге. Это правда, что он находится в лечебнице для душевнобольных после неудачной попытки самоубийства?
– Правда лишь отчасти. Он действительно находится в одном очень хорошем доме-интернате для психоневрологических больных. Что касается самоубийства, то это ловкое изобретение желтой прессы, за которое, при желании, можно и по судам затаскать. Я не знаю всех подробностей, но дело обстоит примерно так: мой друг оставил чайник без присмотра и уснул, чайник закипел, вода хлынула через носик, огонь потух, а газ продолжал выходить. И если бы не разбитое окно в комнате, где он спал, и любопытная соседка, последствия могли быть еще более плачевными.
– Разбитое окно?
– Да, ему накануне разбили окно. Очень кстати. По словам все той же соседки, какой-то не то рыжий, не то русый мальчишка. Она, впрочем, подслеповата – женщина в летах, мало ли что могло привидеться...
– Печальная история.
– Да. Мой друг всегда недолюбливал чайники со свистками, и вот к чему это привело.
– Вам это кажется забавным?
– Мне это кажется самонадеянным.
– Но газ не объясняет сумасшествия.
– Сумасшествие вообще труднообъяснимо. Мой друг был истощен – физически и морально – уже давно. Происшествие с газом стало катализатором.
– Вы часто с ним видитесь? Есть надежда на выздоровление?
– Последние полгода я был крайне занят, но мой секретарь часто звонит его лечащему врачу и все подробности мне сообщает. Надежды, к сожалению, очень слабые.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: