Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

6. Тут он заметил, что Коллекционер и Упендра уже стоят на пороге, готовые улизнуть на прогулку.

— Постойте! Вы куда? У меня еще список для вас не готов!

Коллекционер смешался: «Ах, да! Чуть не забыли!» — видно, еще не совсем совесть потерял, — а Упендра обнаглел настолько, что открыто вступил в пререкания.

— Вечно ты со своими поручениям! Думали, хоть сегодня дашь нам свободу, чтобы мы хоть раз в жизни могли сходить не на свалку, а в какое-нибудь приличное место.

— Почему же именно сегодня? Что это за день такой особенный?

Чемодаса окончательно укрепился в своих подозрениях: «Не иначе, как у них остались еще деньги, и они решили их прокутить»

— Странный вопрос, — ответил Упендра. — Кажется, всякому ясно, чем сегодняшний день отличается от вчерашнего. Всего лишь тем, что он еще не кончился, и остается надежда, что хотя бы остаток его проживешь по-человечески, а не так, как все предыдущие дни. Но, представь себе, для тех, кто не лишен воображения, это существенное различие.

Но на этот раз Чемодаса решил не поддаваться его софистическим уловкам.

— Все равно, — решительно заявил он, — без списка вы никуда не пойдете. И не надейтесь.

— Вот еще! — сказал Упендра. — Чем ты нам можешь угрожать? Разве что опрокинешь самовар и устроишь потоп на столе? Но мы и не к такому привыкли. Нам бояться нечего, мы от тебя уже всякого натерпелись. Пошли!

7. «Отчасти он прав», — подумал Коллекционер. Ему снова припомнился кошмар той, самой первой ночи, когда ему, сонному и ничего не подозревающему, вдруг опустилось прямо на лицо что-то тяжелое, смрадное и непроницаемое (как потом оказалось, это был кусок старого линолеума, им самим же принесенный со свалки). Он хотел вскочить, но не смог даже пошевелиться, так как одеяло оказалось пришитым к дивану. Почувствовав себя заживо погребенным, он дико закричал — и тут же услышал бодрый голос Чемодасы:

— Спокойно! Спокойно! Все в порядке, я здесь. Потерпите одну минуту, сейчас я все закончу и вас освобожу.

Чемодаса потом долго сокрушался, что не удалось сделать сюрприз, хотя портрет вышел на славу и красовался теперь на почетном месте.

— Если бы я знал, что у него такой чуткий сон, я бы и не мучился, — объяснял он Упендре. — Просто попросил бы его попозировать, как тебя. Но я-то хотел сделать сюрприз. Специально его обездвижил, знаешь, сколько ниток на это ушло?

— Как раз этого-то и не надо было делать, — ответил ему Упендра. — Он до самого утра в себя прийти не мог, все вскрикивал. Вот скажи, зачем ты его пришил?

— На всякий случай, чтобы не дернулся во сне. Да он бы даже не заметил, если бы сам случайно не проснулся. Но кто мог это предвидеть?

Теперь Дмитрий Стяжаев был уже не столь пугливым. Нервы его укрепились, во многом благодаря ежевечерним прогулкам, которые он совершал вместе с Упендрой.

8. Чтобы не привлекать внимания прохожих необычным видом своего спутника и тем самым не вызвать на Земле преждевременный ажиотаж в связи с предстоящим переселением лунных жителей, он выходил на улицу в плаще с поднятым воротником и глубоко надвинутой шляпе с низко опущенными полями. К своему левому уху он присоединял специальное крепление, вроде подвесных качелей, снабженное ремнями безопасности. Таким образом, Упендра был полностью скрыт от нескромных взглядов, а сам при этом имел достаточный обзор и мог свободно вести беседы с Коллекционером.

Тот отвечал ему не поворачивая головы, и со стороны казалось, будто не происходит ничего особенного, просто человек разговаривает сам с собой.

Обычно они брали старый полиэтиленовый пакет и длинную палку с крючком. Была середина лета, дни стояли длинные, и все вокруг было хорошо видно. Коллекционер внимательно смотрел себе под ноги и, заметив на земле ту или иную вещь, обозначенную в списке, подцеплял ее крючком и клал в мешок. Он старался не нагибаться и не делать резких движений, так как в первый же вечер выяснилось, что Упендра подвержен морской болезни. [94]

Очистив прилегающие к дому улицы, они шли на свалку и там быстро находили все недостающее. По дороге Упендра рассказывал о жизни на Луне, а Коллекционер — о своей личной жизни, о том, как приобрел он тот ли иной чемодан.

Когда небо было ясным, они задерживались до темноты, чтобы послушать музыку и полюбоваться луной. Упендра играл почти всегда одно и то же, странную мелодию без начала и конца и с таким необычным ритмом, что само время как будто терялось и в недоумении отступало. Это и была его любимая мелодия, мелодия его далекой родины.

Оба не отрываясь смотрели вслед улетающим звукам, на желтоватое изогнутое лезвие месяца, блекнущее среди ярко горящих звезд, и каждый думал примерно одно и то же, но о разном.

9. — Знаешь, о чем я всегда теперь думаю, глядя на луну? — спросил как-то раз Коллекционер.

— О чем?

— О том, что, когда смотришь на нее, вот такую, как сейчас, трудно поверить, что это обман зрения, и что на самом деле все совсем по-другому.

— Ты знаешь, как это ни странно, но и я думаю примерно то же самое. Мне уже и самому трудно поверить, что это — обман, хотя я-то знаю, как на самом деле. Но теперь все это так далеко, что просто не верится, — сказал Упендра.

Звезды становились с каждым днем все ярче и все отчаяннее мигали, словно решили, наконец, развеять земные заблуждения и рассказать всю правду о том, что увидели со стороны — как будто им лучше нас известно в их неимоверно далекой пустоте, о чем нам здесь, на Земле уже пора узнать, а о чем пока еще нет. И крошечные твари — светлячки, проживающие в пыльной траве вокруг свалки, бог знает что о себе возомнив, трудились ночи напролет, чтобы их туманные послания перевести на свой и вовсе уж невразумительный язык.

10. — Кстати, сегодня, пока ты был на работе, я сочинил сказку, — сказал Упендра. — По-моему, вышло гениально. По крайней мере, я никогда ничего подобного не сочинял… Вон лежит почти целая кукла, положи ее в мешок.

Коллекционер быстро пробежал глазами список.

— Кукла нам не заказана. Тем более, что она без головы.

Последнюю фразу он произнес не подумав, смутился и поспешил перевести разговор на другое:

— Так о чем твоя сказка?

— О светлячке. Все-таки возьми, раз я тебя прошу. Считай, что это мой заказ. Имею я право хоть раз в жизни тебя о чем-то попросить?

— Конечно, имеешь, — сказал Коллекционер и подцепил куклу своим крючком.

— А то, что без головы, это даже хорошо. Мы из нее сделаем статую Свободы. Кстати, ты знаешь, что в Америке есть Статуя Свободы?

— Знаю.

— А история ее такова. Когда-то, да будет тебе известно, американцы жили в Англии и были английскими подданными. Но потом они благополучно оттуда выбрались, поселились в Америке и отвоевали себе полную независимость. Вот почему они и установили эту статую, прямо на въезде. Теперь, как только англичане приезжают в Америку, их тут же встречает Статуя Свободы. Они на нее смотрят и сразу понимают, что не тут-то было. Что здесь живут свободные люди, и их так просто не возьмешь. Мы ее установим прямо перед чемоданами.