Юлия Сысоева - Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства

В-третьих, для Церкви очень удобно, когда батюшка в алтаре, а матушка на клиросе. Она разбирается не в рекламе и маркетинге, а в богослужебном уставе, песнопениях, гласах, кондаках и тропарях.

Представьте, что священника посылают куда-нибудь в жуткую деревенскую глушь или в занюханный районный городишко Тмутаракань, а там на приходе три дремучие старухи, которые не то что о богослужении знать ничего не знают, но и толком не представляют, во что сами верят. Вот тут батюшку и выручает матушка — не с тремя высшими образованиями, а простая, окончившая регентскую школу.

Как уже говорилось выше, в регентскую школу поступают в основном девушки, желающие стать женами священников, или, говоря церковным языком, матушками. Вообще в церковной среде быть матушкой почетно, но это не главная причина, по которой верующие девушки хотят быть матушками. Для них это в первую очередь особое служение Богу, которому они хотят посвятить свою жизнь.

В регентскую школу конкурс как в престижный вуз — так много желающих. Поэтому с каждым годом условия отбора ужесточаются. Если лет десять-пятнадцать назад набирали почти всех, лишь бы слух был, то сейчас приветствуется наличие качественного музыкального образования.

«Белый верх, черный низ» — такова форма воспитанниц регентской школы.

Причем черный низ должен быть всегда длинный, а на голове обязателен платок.

Когда светская барышня ищет супруга или просто сексуального партнера, она выглядит и ведет себя соответствующим образом, всем известно каким. По крайней мере, ей никогда не придет в голову надеть длинную черную юбку и повязать платок. В церковной жизни все наоборот, здесь совсем другие ценности и представления. Если девушка мечтает о христианском браке, особенно о муже-священнике, она должна показать, что называется, товар лицом — максимум благочестия и смирения. Правда, со смирением некоторые перебарщивают. Таких проницательные семинаристы называют «мисс смиррэние».

Юноши-семинаристы выбирают себе не секс-символы и партнерш, а в первую очередь матушек, то есть помощниц, хозяек и матерей будущих детей. Это не значит, что за церковными стенами обитают одни рассчетливые прагматики, которые не способны просто влюбляться и терять голову.

Но речь идет о выборе на всю жизнь. Не следует забывать, что для священника невозможен второй брак и ошибка, допущенная один раз, может стоить очень дорого. Поэтому у семинаристов страх допустить ошибку в выборе спутницы особенно велик. Тогда как в светском обществе этого практически не боятся, ведь никто не запрещает разводиться и вступать в брак, пока не надоест, а возможно и сожительство в так называемом гражданском браке, который вовсе ни к чему не обязывает, по принципу «поживем, притремся, а потом и посмотрим». Свобода, одним словом.

Как говорят — любовь зла… Народная мудрость зачастую бывает очень точна.

Эта история произошла с одним нашим хорошим другом, назовем его Кириллом. Будучи семинаристом, полюбил Кирилл девушку-работницу с кухни и поспешно, как бывает в таких случаях, сделал ей предложение, а она с радостью согласилась. Девушка была дочерью протоиерея из Челябинска, то есть поповной. Однако звание поповны не гарантия благочестия девушки. Одноклассники отговаривали несчастного влюбленного от столь необдуманного шага, так как девица эта имела неблаговидную репутацию; во всяком случае, ходили о ней не самые лучшие слухи. Предостережениям одноклассников он не внял, как опять же бывает в подобных случаях. Вскоре молодые сыграли свадьбу на родине невесты. После свадьбы новоиспеченный муж уехал доучиваться, оставив молодую жену с ее родителями. Но когда Кирилл приехал на каникулы, то горячо любимая супруга своего благоверного даже на порог не пустила. Уходи, и всё.

Несчастный отверженный муж понял, что явился не вовремя, у жены был любовник. Бедолагу ждала холодная ночь на вокзале с бомжами и спешное возвращение назад в общем вагоне.

Через несколько лет он женился повторно, на хорошей девушке, с которой обрел счастье. Из-за столь неудачного первого брака ему пришлось забыть мечту о священстве. Конечно, он мог принять монашество и только в таком случае стать священником, но молодой человек хотел семейной жизни, а когда женился повторно, путь в священство для него закрылся навсегда.

Зная столь трагические примеры, семинаристы очень бояться вляпаться в подобную историю, но выбор все равно делать надо, никуда от него не денешься. Так что иногда за красивой внешностью и благочестивым поведением может скрываться совсем не благовидная сущность.

Объектам же этого выбора все равно приходится прихорашиваться. Но как прихорашиваться, когда юбка длинная, а на голове платок? Проблема с платком у регентш решается просто, как все гениальное, — он может превратиться в элегантный прозрачный шарфик, замысловато и кокетливо повязанный на тонкой изящной шейке. А вот волосы показывать в православии не возбраняется. Только, опять же, в церкви ценится все естественное, поэтому стрижки и «химии» считаются дурным тоном, как и открытые колени. Как говорится, коса — девичья краса. Чем длиннее и толще коса, тем девушка считается красивее. Поэтому воспитанницы регентской школы и отличаются особо длинными косами.

Длинная юбка в церковной среде совсем не помеха. Колени демонстрировать считается верхом неприличия, а, как уже говорилось выше, девушка должна показать себя особенно целомудренной. Поэтому если жениху с невестой не довелось сходить вместе на пляж (если их знакомство пришлось не на летний сезон, а летом не сложилось), то ее колени он увидит только после свадьбы. «Гулять», то есть ухаживать за девушкой, в семинарии принято примерно год, так советуют многие духовники, но в жизни бывает очень по-разному — от нескольких месяцев до нескольких лет. Девушка считается невестой после того, как ее избранник сделает ей предложение, на которое она даст положительный ответ.

В семинарии есть и свой стандарт красоты, ничего общего не имеющий с пресловутым 90/60/90. Красавица скорее должна походить на пушкинскую царевну-лебедя:

Днем свет Божий затмевает,

Ночью землю освещает,

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

А сама-то величава,

Выступает, будто пава;

А как речь-то говорит,

Словно реченька журчит.

Вспоминается история одной такой красавицы, которая соответствовала всем стандартам семинарской красоты.

Василиса была студенткой регентской школы, дочерью очень известного и очень многодетного протоиерея, младшая из дочерей или предпоследняя, точно не знаю.