Ярмолинец Вадим - Свинцовый дирижабль «Иерихон 86-89»

– В Америку.

– Ничего себе!

Она свыкается с этой мыслью, потом говорит:

– Слушай, возьми меня с собой, а?

– Как я тебя возьму? Пока мы не виделись, столько всего случилось. Я полюбил одну женщину, мы жили с ней, а потом ее убили.

– А может быть, все это только приснилось? Ты оставил меня на скамейке. Я спала, и мне снился сон про тебя. Ты как будто бросил меня и ушел к другой. Тогда я разозлилась и пошла искать кого-нибудь другого. Ходила по каким-то бесконечным улицам, по темным переулкам каким-то, но мне никто не встречался. И потом моя злость ушла, и я стала очень скучать по тебе. Только о тебе и думала. О той нашей ночи, как я запуталась в футболке, а ты целовал меня. Тогда я вернулась сюда, легла и сказала себе: когда я проснусь, он снова будет здесь. И вот ты здесь. Это был только сон.

– Хорошо бы так.

– Так возьмешь меня?

– Как я тебя возьму, если я только о ней и думаю?

– Но ведь ты совсем еще недавно просил об освобождении от болезни и печали.

– Я?

– Ну, а кто говорил: “Отпустите мне всякие болезни и печали и воздыхания?” И вот когда тебе отпуститься, с кем ты будешь тогда, а?

– Я буду священником.

– А я буду матушкой.

– Ты?!

– А что тут такого?

– Перестань, как я тебя возьму? У тебя же нет никаких документов.

– А какие нужны?

– Выездная виза.

– И все?

– Ну да.

– У тебя же осталась ее виза, отдай ее мне. Она тебе все равно не нужна. Мы так похожи с ней, разве ты не видишь?

– Вы совершенно не похожи.

– Мы не похожи только для тебя, потому что ты еще любишь ее, но потом ты полюбишь меня. Нам будет хорошо, поверь мне.

– Я никого не хочу любить.

– Поверь мне, все будет хорошо.

Я закрываю глаза, в надежде на то, что в роящемся мраке на обратной стороне век снова увижу дорогое лицо. Попытки мои безуспешны.

“Митя, поднимайтесь, автобус”.

Кащей стоит надо мной, сунув руки в карманы.

Я наскоро умываюсь и, взяв чемодан, выхожу на улицу. Из окон автобуса на меня смотрят незнакомые лица моих попутчиков. У двери стоит темноволосая девочка с пронзительными голубыми глазами. На ней джинсы “Борман” цвета настоящего индиго, коричневая вельветовая куртка, кеды, в руке – дорожная сумка.

– Это с вами? – мужчина с усами-подковой не скрывает недовольства.

– Это мой сурок, – говорю я. – Посмотрите, какой он маленький.

Я обнимаю Кащея. Последний раз. Черная сутулая фигура в черном обрамлении подъезда теряет свои реальные размеры, удаляется, уходит в землю и исчезает. Дверь автобуса, скрипнув, закрывается.

– Ну что, поехали? – спрашивает водитель.

– Поехали, – отвечаю я.

Нью-Йорк 2008 г.